Глубины синего

[Повелительница Тыкв]

Мужчин надо любить. Только тогда они добреют. Не понимаю, почему женщины обзывают их козлами - ведь именно от поведения прекрасного пола зависит и характер мужчины. А насчет религии - женщина в исламе например никогда не принижается, и по моему даже в христианстве создание ее из ребра вовсе не означает второсортность. Ну это я так...
Хочу уже поскорее любовную линию, не затягивай, Полин. Я знаю что ты лошадок любишь, но и про мужиков не забывай!

[(Полина.П)]

Ничего себе не принижают! да на страницах Корана постоянно встречаются предложения типа "Мужчины выше их (женщин) степенью своего достоинства", "Мужья стоят выше жен…" и т.д. Если это не принижение, то я даже и не знаю, как это назвать...
Что же, на счет христианства это уже мнение АЛиши. Она так все трактует...
Ну, я мужчин-то люблю. Они хорошие...
Да я не затягиваю.. Либо в след. главе либо через одну ждите! (только это спойлер, так что тсссс! )

[Повелительница Тыкв]

ну это вплане отношения к религии, там для женщин особое отношение к Богу. в семейных отношениях же присутствует уважение.
ой да, мужчинам свойственно коврятаться и ставить себя на людях выше царя-батюшки, но наедине они милы как агнцы

[Валерия Ильященко]

Как говорится в одной фразе:Женщина создана из ребра мужчины, чтобы быть бок о бок с ним.
Жаль Кэт. ударилась.
Полина, а можно вопрос?Уже пятая глава. А все только про конюшню и Бога.
Читая эту главу,сразу вспомнила твой дневник. Тоже о тортике речь шла. В общем от части эта глава была тем же, что и в дневнике...
А со взглядами Алиши я не согласна.)

[(Полина.П)]

Будет вам любовная линия, успокойтесь) и даже не одна.)
Что же, с Алишей многие могут не согласиться.))

[Аннабет=)]

А я бы на Алишу немного обиделась. Я понимаю, конечно, что правда глаза колет, но все равно же неприятно. Быть слишком прямолинейным тоже не всегда хорошо и правильно. Можно было и понежнее это сказать.

[(Полина.П)]

Согласна. Но Кэт не умеет обижаться и злиться, а Алиша уж слишком импульсивна. Сдерживать свои слова она не в силах...

[(Полина.П)]

Из серии этого не ожидал никто, или я наконец-то написала продолжение!

6
Приближается праздник, и с каждым часом мир преображается - в такие дни он особенно ярок и цветаст, словно перед карнавалом, люди перестают быть собой, надевая маски радости и веселья. Кто-то действительно веселится - это единственные дни в году, когда существуют некие послабления в законах. Даже в атмосфере царит некоторое разряжение, легкость. Каждая улица цветет и пестрит. По всюду можно видеть яркие светящиеся голограммы, слышать играющую музыку и смотреть уличные представления. Только в эти дни люди не боятся выйти на площадь и начать танцевать, играть и показывать другие таланты. В такое время можно чуть расслабить тиски, которыми ты себя сдерживаешь весь год.
Самым главным разрешением является религия. Ты можешь верить в такие дни, и если бы по твоему чипу просекли, что ты был верующим в Праздник Восьмидесятилетия и в неделю после него - то тебя просто отпустили бы. Но если ты принимаешь Бога еще и после или до - тогда тебя ждет казнь. Даже если ты задерживаешься в числе верующих еще хоть на полчаса.
Именно это и является главным противоречием - ты вроде можешь верить, но тут же должен будешь перестать и отречься от Бога по прошествии восьми дней. Именно поэтому этим правилом пользуются немного по-другому - в эту неделю люди пускают шутки про Господа, болтают на улицах при свете дня про то, что в обычные дни запретно. Люди не страшатся наказания, так как закон есть закон, а он гласит о том, что можно верить, а значит и проповедовать свою веру, а значит и просто обсуждать ее.
Еще одним послаблением являлась критика власти. Люди могут сетовать на правительство, ругать его, обсуждать - все что угодно, кроме призывов свергнуть. На это свобода все же ограничена.
Алиша и Катерина с улыбкой заводят своих лошадей в денники и идут переодеваться. Сегодня приезжают христиане из Знамения Завета, и девушкам, в силу привычек всего женского населения, особенно хочется быть красивыми в этот день. Этот приезд заставляет их немного нервничать, но они тщательно пытаются это скрыть друг от друга, отчего каждой кажется, что раз другая спокойна, то и ей не стоит волноваться.
Катерина заплетает на своих коротеньких рыжих волосах тоненькую небольшую косичку, взяв пряди, которые падают на лицо с правой стороны, а остальные волосы оставляет распущенными. Ей всегда нравилась такая прическа, просто обычно девушка носит хвостик, чтобы волосы не мешались, и не распускает их. Алиша же, напротив, привыкши ходить с распущенными локонами, просит подругу себя заплести, и та делает корзинку из темных волос девушки, выпуская пару прядок из прически, чтобы сделать образ чуть мягче.
Кэт одевает легкое летнее желтое платье до колена, которое так необычно сочетается с цветом ее волос и глаз. Алиша же ограничивается джинсами и бежевой ажурной кофтой, которая целиком сделана из кружев.
- Ты выглядишь... - произносит Кэт, глядя на подругу, рассматривающей себя в зеркало, и не находя подходящего слова.
- Сексуально? - заканчивает за нее Алиша, признавая себя именно такой.
Катерина, по свойственной ей христианской манере, смущается.
- Празднично, - говорит она, опустив глаза. - Я хотела сказать празднично.
Отражение Алиши в зеркале усмехается, и она разворачивается к подруге.
- Ох, сама невинность! Да ладно тебе, никто же не слышит, - она подмигивает Катерине.
- Я вообще-то действительно хотела сказать "празднично", - осаждает ее Кэт. - И меня слышит Бог.
Алиша закатывает глаза и вновь разворачивается к зеркалу, поправляя прическу.
- Ты думаешь, что от того, что я называю вещи своими именами, Он на меня разозлится? Это же смешно. Я же не матерюсь, в конце концов.
Катерина зажимает руками переносицу, понимая, что спорить с упертой Алишой бесполезно.
- Ладно, закрыли тему, - отступает она. - Ты пойдешь сегодня на Площадь или нет?
Алиша пожимает плечами.
- Я еще не решила. Потом, после молитвы разберемся.
- Алиша, как это понимать? Ты сама меня туда весь месяц тащила, только про концерт и болтала! А тут вдруг... Мне-то что делать? Ты издеваешься?
- Ни в коем случае. Тебя все равно туда Матвей потащит, так что пойти тебе придется, со мной или без меня, - отвечает Алиша. Катерина вздыхает, не находя аргументов. - Он тебе нравится?
- Я же тебе уже тысячу раз отвечала, - устало говорит девушка. - Я не знаю. С одной стороны да, с другой нет... Но это абсолютно не важно. Как Господь велит мне, так я и поступлю. А тебе? - быстро переводит она все стрелки с себя на Алишу.
- Нет, - врет ей подруга.
- Я думала, ты так не умеешь, - шутит Катерина, подтрунивая над девушкой.
Алиша улыбается, думая про себя, насколько же подруга хорошо ее знает, хоть и не всегда об этом догадывается.
Она не умела правильно любить. Правильно в ее понимании. Она всегда уходила с головой в свои чувства, растворялась в них, ощущая лишь то, что всецело поглощало ее, и совершенно уже не чувствуя себя. Забывала о том, что нельзя зацикливаться, нельзя делать так, чтобы кто-то овладевал всей тобой, иначе она уже становилась похожей на рабу. В перерывах между увлечениями она раз за разом одергивала себя, давая мысленные пощечины за все, однако повторяла все прошлые ошибки снова и снова. Она взлетала, как авиалайнер, и, подобно потерявшему управление самолету, так же стремительно падала вниз. Совершенно не контролировала себя, погружаясь в омут с головой.
Ее взрывы были резкими, нелогичными, затяжными и совершенно непредсказуемыми. То она ходила и меланхолично хандрила по одному объекту, то внезапно ее лицо переменялось до неузнаваемости - и вот она уже вновь цвела и благоухала. Ее бросало из крайности в крайность, переходное состояние было ей неизвестно.
Девушки приходят в церковь в половине шестого, боязливо заглядывая в зал. На них оборачиваются около двадцати человек, сидящих там. Около пятнадцати из них - из Кайнского Округа. Катерина и Алиша улыбаются всем и садятся за один из задних рядов, чтобы не сильно нарушать все своим хождением.
На сцене стоит молодежный пастор их церкви, что немного смущает Алишу и заставляет биться ее сердце чаще. Девушки завороженно слушают его слова до тех самых пор, пока не объявляют перерыв. Тогда они встают с мест и все идут к сцене, где пастор знакомит их с другими христианами.
Среди них им больше всего отметились трое.
Одна - Лика - запоминается тем, что она тоже пишет иконы, как и Катерина, и девушки тут же увлекаются разговором о технике и начальных образах. Но больше всего Кэт воодушевляет то, что Венера привезла с собой темно-синий пигмент и отдает его ей. Девушке тут же хочется уже попробовать его, но она напоминает себе, что до того, как приниматься за лицо, ей еще многое нужно сделать.
Еще одним замеченным является парнишка шестнадцати лет, которого зовут Даниил. В нем кипит энергия, радость к жизни, страстная увлеченность всем и вся. Его карие глаза настолько живые, что Алиша даже говорит об этом вслух, заслужив никем кроме нее не замеченный ревнивый взгляд от молодежного пастора. Это дарит ей улыбку на лице и хорошее настроение, подтверждая его небезразличие к ее персоне.
И последней им запоминается девушка по имени Венера. Их просто увлекает ее речь, в которой сквозит такое сильное ощущение власти, что если бы она попросила их идти за собой - они бы пошли куда угодно нераздумывая. Катерина подмечает, что Лике надо бы становиться пастором, на что белокурая девушка лишь усмехается и отмахивается.
Когда к их компании присоединяется еще и Макар с Гришей и Гошей, девушки снова начинают немного нервничать. Отчего-то атмосфера вокруг накаляется, и бывшей развязности приходит конец. Появляется напряжение. Чтобы как-то сгладить возникшую неловкость, Катерина выпаливает:
- Ребят, - говорит она, обращаясь к приезжим из церкви Знамения Завета, - пойдемте с нами на праздник на Площади? Там группы разные приезжают, говорят, что будет здорово!
Все уже радостно переглядываются, как внезапно Лика презренно осекает ее:
- Ты собралась провести весь вечер, придаваясь удовольствиям, посланным Дьяволом?
У Катерины пропадает дар речи. Эти слова будто ударом в живот. Ногой.
- Я... - заминается она, готовая заплакать на глазах. - То есть...
- Значит, ты не истинно верующая, - с тем же самым презрением продолжает оппонентка. - Ты не достойна Его Благодати!
Катерина, казалось, тает на глазах, будто спешащая скорее раствориться.
- Девушки, не ссорьтесь, - пытается остановить их пастор, стоящий рядом.
- А что такого, собственно? - заводя подругу за спину, встревает в разговор Алиша, глядя на Лику сверху вниз, благодаря своему высокому росту. - Кто сказал, что если веришь - то нельзя веселиться с друзьями? Так думают только чокнутые фанатики, - огрызается она, не выдерживая.
- Алиша, нельзя так говорить! - уже не выдерживает пастор, глядя на свою подопечную.
Девушка фыркает.
- Как будто осуждать Кэт можно! - не успокаивается она. - Она вообще самая чистая и светлая девушка из всех, кого я знаю!
- Я и не говорю, что Лика говорит верно, - успокаивает ее пастор.
- В любом случае... - снова заводится девушка, не терпящая любых нападок на подругу.
Пастор кладет руку на плечо Алиши, отчего та тут же замолкает, не успев закончить фразу, и разворачивается к нему, пока ее тело пронзают взрывы электрического тока. В ее глазах отражается немой вопрос, своеобразный интерес на тему того, что мужчина играл с огнем. Его же глаза встречают ее взгляд с нежностью и уверенностью в своих действиях.
- Хватит, Алиша, - он второй раз называет ее по имени, но в этот момент оно звучит для девушки как пение сирен: завлекающее, манящее, притягивающее и в тоже время сулящее погибель.
После секундной заминки она отрывает свой взор от мужчины, и отходит на несколько шагов назад. Лика же просто надменно вскидывает голову и уходит от этой компании. Воцаряется подавленное молчание, но Матвей наконец его прерывает словами:
- Так все-таки. Вы пойдете с нами?
Десять пар глаз переглядываются вновь, и на всех лицах появляется ободряющая улыбка. Венера отвечает за всех:
- Пойдем, - кивает она.
Напряжения вновь как ни бывало.
- Ты же с нами, Алиша? - обращается Катерина к подруге.
Карие глаза отвечающей тут же стреляют в сторону пастора. Ей страшно, как он отнесется к ее ответу, что он подумает о ней.
- Нет, я... Лучше останусь.
У Кэт приподнимаются брови до небес.
- Ты серьезно сейчас?
Алиша в ответ кивает и обнимает подругу на прощание, заканчивая тем самым разговор.

Вся Площадь Восстания усеена светом, идущим из прожекторов, расставленных где угодно, высвечивая то здесь, то там, яркие голограммы герба Главного Государства, напоминающим всем о могуществе Власти. На город скоро начнут опускаться сумерки, и на сцене в самом центре Площади уже начинают выступать различные малоизвестные певцы и группы, которые разогревают толпу для более масштабных звезд.
Все люди одеты в яркие цвета, и по глазам прямо бьет вся эта вычурность. Все кажется ненатуральным и не таким, как оно должно быть, каким оно обычно бывает. Хотя, с другой стороны, обычный мир кажется настолько серым и блеклым, что проще сказать, что он просто не живой. А сейчас, когда он наконец ожил, все кажется неестественным, потому что является непривычным.
Зато на лицах у людях сияет торжество и радость - по крайней мере на тех, которые не кажутся совсем уже отрешенными благодаря алкоголю или чему посильнее. Их лица горят, отражая свет вокруг, и от этого улица кажется еще более праздничной, сверкающей и искрящийся.
В этой толпе гуляющих не трудно затеряться, люди идут в совершенно хаотичном порядке, кто-то большими группами, кто-то парочками, кто-то в одиночестве, очевидно, еще не найдя свою компанию.
Одна из групп привлекает к себе внимание окружающих: но не тем, что, напившись, выкрикивает всякие словечки, как некоторые другие компании, находящиеся тут же. Они цепляют собственной молодостью и живостью, их улыбки видно издалека.
Для них это особенная неделя. Эти подростки имеют шанс обратить кого-то в веру к Всевышнему. Направить на нужную дорогу к спасению и очищению.
Катерина предлагает разделиться ненадолго, чтобы поискать кого-нибудь, кому можно было бы помочь, и встретиться около фонтана в центре Площади через час, в девять. Тогда начнутся главные выступления, и даже приедет их любимая группа ПускаяЗвезды. Все соглашаются с этим, и расходятся, кто куда и кто с кем. Кэт остается с Матвеем. Взяв ее под руку, парень ведет свою возлюбленную в сторону Горского парка - пока они просто прогуливаются, пытаясь глазами поймать того, кто бы был готов уверовать. Ни один, ни другая даже не представляют, как должен выглядеть подобный человек, но отчего-то, обоим кажется, что увидев, они поймут.
- А все же власти хорошо построили свою концепцию, - говорит Матвей, разглядывая прохожих, которых нескончаемый поток.
Катерина улыбается. Ей нравится слушать своего жениха, даже в его вечных разговорах о политике.
- Ты о чем?
- Да обо всем об этом, - парень окидывает взглядом все вокруг. - Эта праздничная неделя... Она нужна для разгрузки, чтобы люди на время могли почувствовать себя свободными. А это нужно, чтобы не поднималось восстание. Так делали во время Ренессанса, с карнавалами. Короли устраивали их, чтобы люди могли стать на время кем угодно и выбросить весь свой пыл наружу.
В этот момент Кэт оступается, и Матвей удерживает ее от падения.
- Куда тебе на лошадь пускать ездить, если ты даже на своих двух не держишься? - подкалывает он девушку.
Она с улыбкой игнорирует его замечание.
- Почему ты думаешь, что в нашей стране восстание вообще возможно? - продолжая предыдущую тему, спрашивает девушка.
- Потому что люди не смогут так долго находиться под давлением. Рано или поздно они постараются вырваться на свободу.
Катерина на секунду бросает взгляд на его лицо, проверяя, действительно ли он верит в свои слова.
- Мы терпим это уже восемьдесят лет, со дня Мирового Переворота, - отмечает девушка. - Плюс, нами управляют, забыл? Стоит Власти щелкнуть кнопкой, и каждый превратится в марионетку, - она стучит себе по голове.
Матвей опускает свою руку, отчего рука Кэт тоже падает вниз, а затем переплетает их пальцы.
- Но ты-то нет, - говорит он, сжимая ее ладонь.
Девушка до сих пор так и не может привыкнуть к подобным его выходкам, даже спустя два года, после объявления их будущей семейной жизни, но все же старается реагировать спокойно.
- Я - это исключение.
- А что если подобных исключений много? Или таких, как твой отец? - предполагает парень с горящими зелеными глазами.
- На то они и исключения, что их мало, иначе бы они стали правилом, - отрицает Катерина. - И я буду молиться, чтобы восстания не случилось...
Матвей оглядывается по сторонам: просто по привычке, чтобы проверить, что их никто не слышит. А затем осознает, что сегодня можно говорить все, что захочется.
- Почему?
- Я не хочу, чтобы гибли люди, - с печалью в голосе отвечает ему Кэт. - Он, - она делает многозначительную паузу, - этого бы не захотел.
Они гуляют так еще некоторое время, затянув собственную беседу, и не замечают, как проходит нужный порог девяти часов.
- А сейчас, перед вами на сцене выступит группа ПускаяЗвезды! - раздается из звуковых усилителей, которые были натыканы везде, по всей площади и примыкающим к ней улицам, включая заключенный между двумя из них Горский парк.
- Уже девять? - шокировано спрашивает Катерина.
Оглянувшись вокруг парочка понимает, что день уже клонится к вечеру, и что закатная полоска украшает горизонт на Западе.
- Мы же должны были придти к фонтану! - восклицает девушка и бросается в сторону, увлекая за собой и парня.
Он останавливает ее:
- Какая уже разница? Они уже наверное ушли ближе к сцене. Давай просто посмотрим выступление, а потом уже попробуем их найти?
Несколько секунд Кэт колеблется, но позже соглашается, и они вдвоем идут в сторону сцены, продираясь сквозь толпу окружан. Ловя на себе взгляды, стараются пробиться поближе к любимой группе, которая уже выходит на сцену, чтобы начать свою первую песню.

[Маша Соболева]

Ура! Я так рада, что вышло продолжение.) Знаешь, я заметила, что в этой истории, в отличие от Пентаграммы и Феникса, нет такой бурной динамики. Всё развивается постепенно, точно со слов стороннего наблюдателя, и это придаёт какую-то особую окраску.
Катерина, хоть мне и не всё в ней нравится, на меня похожа. Тот же диалог с Алишей взять. Я бы тоже постеснялась назвать подругу сексуальной, и слово "празднично" на меня больше похоже. И я тоже волосы в хвост собираю.)
А Алиша.. да, она дерзкая. Но помимо воли в ней что-то притягивает. Честность, искренность. Она настоящая и ничего не боится.
Жду продолжения!) и не затягивай, ПОЖАЛУЙСТА!

[Валерия Ильященко]

Алиша явный мой фаворит!Хотя не все ее взгляды мне нравятся. Как она дала отпор этой фанатичке. Именно фанатичке. Не понимаю таких людей. из крайности в крайности.
Я не поклонница Матвея. Не знаю почему, но он вообще ничего не вызывает у меня. Никаких ощущений. Будто бесцветный что ли. Даже не знаю почему.
Да, Кэт повезло, что ее чип не работает)

Знаешь, я заметила, что в этой истории, в отличие от Пентаграммы и Феникса, нет такой бурной динамики. Всё развивается постепенно, точно со слов стороннего наблюдателя

Согласна с Машей. Она верно подметила