Глубины синего

[Маша Соболева]

Ну вот, наконец-то я добралась...
Вера... она для меня имеет большое значение, и как глубоковерующему человеку, мне эта тема очень интересна. Если честно, хвалить я не умею... так что даже не знаю, как свои мылси выразить... Не верю, что пишет 15-летняя школьница. не могу отделаться от ощущения, что автор этого произведения - взрослый человек. Так мастерски всё описано, за душу берёт...
Катерина мне определённо симпатична... Девушка без чипа, верущая христианка вопреки всем запретам.. Только я не поняла - у неё отца всё-таки Фил или Генри?
Насчёт чипов... ну это дикость. А идея сумасшедшая и мне безумно нравится.) Напоминает какой-то город роботов, где всё управляется на пультике настоящими людьми. Интересно, а... ну нельзя никак избавиться от чипа? Выдрать его с помощью операции? Мм?

[(Полина.П)]

2
Девушка подходит к металлическим воротам и командует им:
- Открывайтесь!
Дверцы послушно щелкают и отъезжают в разные стороны, и любимый запах щекочет ноздри Катерины. Никому, кроме настоящих конников, не понять, как же это приятно ощущать этот животный запах. Кэт с довольным видом идет к денникам, приказывая дверям в помещение открыться. Едва девушка проходит в деревянное здание - одно из немногих, существующих на Земле, - как ворота позади нее закрываются, и слышится лай собаки по кличке Гаврик. Девушка улыбается, понимая, что он поздновато проснулся - она уже успела пройти внутрь. Поправляя изящными руками коротенькие ярко-красные волосы, проходит к самому главному деннику, вытягивая из сумки немного рафинада, и уже издалека слышит, как Филистима уже бьет копытами о дверь своего стойла. Лицо конюхи пронзает яркая вспышка белоснежной улыбки. Когда она подходит к Листику, та уже просовывает морду между металлическими прутьями решетки, отчаянно тянувшись к хозяйке. Девушка треплет ее по бархатному носику, и открывает денник. Лошадь тут же принимается тянуться за сахаром, который за спиной у Кэт, отчего девушка смеется.
- Ты этого хочешь? - с нежной улыбкой говорит она, доставая кубик вперед.
Лошадь тут же хватает губами рафинад и с довольным видом съедает его. Катерина качает головой.
- Никаких манер, Филистима! - с укором говорит она, качая головой.
Ее бледные руки треплят за холку, а тело прижимается к шее Листика. Лошадь теребит мягкими губами ее рыжие волосы, отчего девушка чувствует, что вот оно - счастье. Так просто...
- Так, а теперь мы тебя почистим, хорошо? - отстраняясь, спрашивает она.
Лошадь машет головой, отчего ее сливочная грива летает во все стороны. Хозяйка смеется:
- Нет, грязнуля моя, не отвертишься!
Листик легонько ударяет ее хвостом по спине, как бы играясь.
Взяв щетку и скребок из висящей на обратной стороне двери денника сумки, девушка вновь возвращается к своей любимой. Ее руки старательно вычищают скребком всю грязь с золотой шерсти на шее.
Филистима - из знатного рода с богатой победителями родословной. Она - лошадь Кински, у нее золотая шерсть и сливочная, шелковистая, волнистая грива. Когда отец подарил девушке ее в двенадцатилетнем возрасте, радости девочки не было предела. Как-никак такие лошади стоят не мало, но она никогда не спрашивала, где Генри нашел такую сумму. Она просто была счастлива. Листик - с характером, чужих она не приемлет и справляется с ней, по сути, только сама Катерина, которую лошадь любит всей душой.
Когда уже все было вычищено сначала скребком, а затем и мягкой щеткой, девушка подходит к Листику спереди, вставая чуть с боку, чтобы лошадь могла ее видеть.
- А теперь почистим тебе личико, да, красавица? - с улыбкой говорит Кэт.
На что Филистима чмокает ее в персиковую щечку.
- Ага-ага, я поняла. Сахара захотелось? Вот дочищу тебя и накормлю еще.
Ей показалось, что по морде лошади пробежала улыбка.
Расчесывая мягкую челку, девушка спускается мягкой щеткой вниз, чистя носик. Следом ее рука, очертив скулы, переходит к векам, и лошадь, понимая, прикрывает глаза, чтобы пылинки не попали в них. Закончив наконец, Кэт утыкается носом в уже чистую мордочку лошади и, преисполненная любви, заглядывает в глаза лошади.
Ярко-ярко голубые. Они будто бы светились изнутри, в них словно были вставлены эти нанолампочки, испускающие киловатты синего света. В этих глазах хотелось утонуть, они напоминали девушке о голограммах с тех невероятно дорогостоящих курортах, где море было идеально голубым, как и небо, где вода была кристально чистой и сквозь нее был виден сливочный песок, такой же, как и грива Филистимы, которая почти доставала до глаз, если ее не зачесывать вбок.
Именно за эти глаза Кэт полюбила Листика.
Девушка дает в раскрытой ладони для лошадки еще сахару, которая уплетает его за обе щеки, а затем, чмокнув ее еще раз, выходит из денника, кладет щетку и скребок в сумочку, и идет в другое, каменное здание.
Приказав сбуруйной открыться, заходит внутрь и берет с нужной полки вальтрап, потник и седло. Затем идет вместе со всем этим обратно к Филистиме, глаза которой будто бы светятся добротой к своей наезднице, они кажутся ей самыми искренними и светлыми на всем белом свете.
Подседлав Листика, одевает уздечку, с улыбкой берет за повод и тянет лошадь за собой, выводя ее из деревянной конюшни навстречу уже начинающему сереть небу. Сначала они отшагиваются в поводу в леваде, а затем Кэт ловко запрыгивает в седло и посылает лошадь вперед ногами.
Девушку охватывает нескончаемый восторг, когда они мчатся галопом в сторону поля. Так приятно осознавать, что еще не везде цивилизация уничтожила настоящую природу. На достаточно большой территории, подвластной конюшне, помимо этого поля еще небольшой лес и чистое озеро внутри него. Там же, метрах в двадцати, погреб. Туда и созывается церковь. Вода в озере считается святой, и пить из него разрешено лишь в христианские праздники.
Ветер развевает коротенькие ярко рыжие волосы Катерины, и радость волнами светится в ее теле, освещая все вокруг. Жизнь кажется безмятежной и легкой, как тюлевые занавески, простой и ясной, как старые песни. Ее руки натягивают поводья, чтобы контролировать передвижения Филистимы, затем они подбегают к поваленному стволу кедра, заросшего мхом, и, на скорости, прыгают через него. адреналин прокатывает по всему телу Кэт, наполняя ее волной энергии и восхищения. Когда копыта Листика спутают на землю, девушку переполняет чувство гордости, но не за себя, а за свою любимую Кински.
- Ты у меня самая лучшая! - восклицает девушка, и в ответ слышит резкое сопение, как бы означающее "да брось!", отчего смеется. - Правда-правда!
Затем они переходят в шаг, и Кэт, наклонившись, прижимается щекой к холке лошади и треплет руками сливочную гриву, пропуская волнистые пряди между тонких длинных пальцев, и позволяя ускоренному сердцу привести себя в порядок.
Отшагавшись вокруг да около озера, девушка наконец спрыгивает с Филистимы, привязав ее к дереву твердой веревкой, целует, и, зная, что ее через пару минут заберут отсюда конюхи, но все равно волнуясь за любимицу, безошибочно находит нужный проход вниз.
Это огромный зал, освещенный огромной старинной люстрой со свечами на потолке. Приходится ими пользоваться, так как электричество провести, не всполошив властей, невозможно. Ряды сидений располагаются друг за другом, в строгом порядке, но не все они заняты, и не всем мешают головы впереди сидящих. У противоположной стены от входа находится постамент, сцена, где обычно стоит хор или читает проповеди пастырь.
Пройдя внутрь, Катерина понимает, что едва-едва успела вовремя, служение уже началось, и хор на сцене запел. Девушка, стараясь казаться незаметной, быстренько села на ближайшее к проходу свободное место и стала смотреть на поющих. Среди них была и близкая подруга девушки, Алиша, которая одарила вошедшую нежной улыбкой и продолжила тянуть ноты, посвящая свои слова Иисусу. С Катериной то и дело здороваются, едва встречаются с ней взглядами, и она с добротой желает здравия в ответ, вновь возвращая свой взор к сцене и подпевая песням, которые она знает с самого своего детства.
Наконец хор заканчивает свое выступление и уходит со сцены, в то время как на нее выходит пастырь. Катерина двигается на одно сидение вправо, освобождая место для подруги, идущей прямо к ней.
Она чмокает Алишу в щеку, и далее они обе устремляют взгляды на коренастого мужчину на сцене.
- Я хочу поговорить с вами сегодня о том, что в наше время очень трудно оставаться духовным человеком. Все мы знаем, что буквально через неделю, в следующее воскресение, в нашей стране будет праздноваться восьмидесятилетие с тех пор, как был совершен государственный переворот, и к власти пришли Иные люди, так они себя называли, ненавидящие любое проявление религии и погасившие ее почти до конца. Таких церквей, как наша, совсем немного по всей стране. В большинстве своем люди не верят, не хотят верить или боятся этого. А мы, кто остался верящим, рады за то, что Он дал нам возможность узнать Его. Это уникальное право. Давайте же встанем и помолемся за то, чтобы и другим даровался такой же шанс.
По лицу Катерины скользит улыбка, когда она встает и сближает ладони в молитве. Она чувствует, что тепло течет по ее телу, когда она слышит чужой шепот, в частности шепот Алиши. Кэт ощущает, что Всевышний рядом, что Он слышит всех их, внемлет им и любит каждого, кто любит Его.
Когда им говорят сесть обратно, девушки переглядываются и одаривают друг друга взглядами, словно наполненными каким-то таинством, секретным священным знанием, очищенные души так и просят показать другой, насколько вера глубока в них.
Катерина смотрит направо, в другую сторону, и встречается взглядами с Матвеем.
В этом мире брак по любви - большая редкость. Обычно власти решали, кто за кого выходит замуж, еще до рождения ребенка, дабы погасить разрозненность между богатыми и бедными, для уравнения средств проживания.
Семья Матвея была достаточно богатой, что предопределило судьбу как его, так и Катерины. Их семьи были знакомы давно, так что эти двое росли вместе и с мыслью о том, что они предназначены друг другу, и это в последствии помогло им стать самыми близкими друзьями, как-то привыкнуть друг другу. Кэт любила его как своего собственного родного брата. Он же считал ее поначалу сестрой, а затем, однажды взглянул на подругу по-другому и увидел в ней женщину, достойную истиной любви. Он полагал, что полюбил ее.
Девушка же не верит в его слова, ей кажется, что истиной любви достоин только Иисус. Ему она полностью посвящала свое сердце.
Впрочем, это не отрицает факта, что Катерине и Матвею повезло. Во-первых, они знают друг друга как облупленных. Они ходят в одну церковь, их связывает вера. Да и вообще, они просто знакомы... А то бывают такие случаи, пока жених не придет в соответствующее заведение на саму свадьбу, он так и не узнает, какая же у него невеста и наоборот.
Едва Катерина вступит во взрослую жизнь, едва ей исполнится восемнадцать, станут планировать свадьбу и в скором времени сыграют ее. И если она поймет, что на на брак ее благословит сам Господь, что это будет Его волей, то в этом случае она выполнит все от нее зависящее - будет любить и почитать мужа своего, родит ему детей и станет заботится о благоустройстве семьи.
Власти даже определили ей будущую профессию. Она должна будет стать художницей, и это ее не особо радовало. Она конечно любила рисовать, но всю свою сознательную жизнь она хотела работать с ушербными в той или иной сфере людьми, например, наркоманами или глухонемыми.
Ее раздражает существующая система власти, где обычные люди словно в зависимых крестьян превратились снова - почти никаких прав и свобод! Конечно, отказаться можно было, это право не отменял никто. Но в этом случае тебя ждал позор на всю жизнь, и куча проблем, устроенных тебе намеренно.
Так власть подчиняла людей в этом государстве.
Когда служение закончилось и объявили, что молодежка будет через три часа, девушки встают со своих мест и идут на выход, останавливаясь на бережку озера, дожидаясь Матвея и прощаясь со всеми остальными.
Филистимы и других лошадей нет, значит, их уже увели.
Вообще конюшня - это прикрытие для церкви, все дети и подростки, кто ходят на служения, числятся в списках конюхов или просто занимающихся здесь. А родители считаются просто зрителями занятий. На самом деле к самим денникам и лошадям ходят лишь человек двадцать, в то время, как в церкви человек сто (считая взрослых). Матвей, Катерина и Алиша - самые взрослые наездники здесь. Иногда они даже занимаются с новичками, показывая им самые азы.
А так, тренируются в конюшне около пятидесяти человек, просто не все они верующие.
Матвей подходит к девушкам и, поправляя пшеничные волосы, улыбается им.
- Привет, - непринужденно говорит Кэт ему.
- Здорова, - вторит ей парень. - Как вам служение?
Алиша подергивает плечами, разбрасывая черные волосы:
- Собственно, ничего нового сегодня нам не сказали. Надеюсь, хоть на молодежке будет что-то увлекательное...
Катерина нахмуривается от ее слов. Ее подруга всегда относилась слегка скептично к церкви, но это не означает, что она так же скептично относилась к Всевышнему - в него она верит сильнее, чем кто-либо, кого знает Кэт. Просто ей не нравятся церковные проповеди, ее понимание Бога разнится с ними. Лишь Библийские тексты связывают ее веру со словами нынешнего пастора, но на этом их связь заканчивается.
- А мне понравилось, - говорит рыженькая хрупкая девушка. - Сейчас действительно очень трудно по-настоящему верить. И все, что мы можем, это надеяться и молиться за то, что когда-нибудь система власти изменится.
- Само по себе ничего изменяться не может, - глубоко заявляет Матвей.
- Снова у себя в голове строишь планы по поднятию восстания? - усмехнувшись, спрашивает Алиша.
Излюбленная тема Матвея - политика и нынешние запреты, установленные властями. Об этом он мог разглагольствовать часами. Это бы пугало Кэт, если бы она не знала, что слова на самом деле не подкреплены реальными стремлениями, а лишь просто являлись горячными монологами восемнадцатилетнего подростка.
- Вы опять своей тройкой обособились? - со смехом бросает подошедшая к ним Джейн Даре, высокая худощавая платиновая блондинка с каре, из-под которого выглядывали нарощенные серебряные пряди, достающие до талии по современной моде.
Джен - довольно творческий человек. Она играет в городском театре, поет, танцует и дефилирует на модных показах. Ее приоритеты порой слегка зашкаливают по отношению к другим, у девушки завышенная самооценка, но это не останавливает ее в том, чтобы быть хорошим собеседником и неплохой подругой. Джен бывает милой, особенно, когда ее мысли заняты не только собой.
Она чмокает в щеки Кэт и Алишу.
- А что мешает другим присоединяться к нам? - с обаятельной улыбкой спрашивает Матвей.
- То, что у вас вид такой неприступной и замкнутой троицы, - усмехаясь поясняет Джейн.
- Ну-ка кыш тогда отсюда! - восклицает Алиша и шутливо толкает блондинку в бок, как бы выбрасывая ту из священного треугольника.
Между девушками завязывается ненастоящая борьба, отчего они заставляют любого смотревшего в их сторону как минимум заулыбаться.
"Церковь - это одна большая семья", - думает в этот момент Катерина.

[Валерия Ильященко]

А можно спросить,почему Матвей???
Имена-то у других американские....
Если честно, Матвей мне очень сильно напомнил Гейла и Пита из "Голодных игр",да и само устройство государства,полная власть.В общем насчет этого даже не знаю.
Наверно здорово покататься нас лошади. У на нет в Алмате школ,где учат верховой езде)Даже жалко как-то.
Полин,на протяжение всей книги будет эта библейская тема?)

[Повелительница Тыкв]

Матвей - отличное имя, которое, как я поняла, не удалось реализовать в Пентаграмме. Здесь оно даже как то прижилось, но соглашусь с Лерой, что остальные имена не русские. А Матвей это прямо веет церковью, этакое старо-славянское нарекание. Возможно, лучше бы было им всем дать вторые "церковные" имена на старый лад, для верующих.
Лично мне очень нравиться тема про церковь, ради Него, не меняй ее! Она очень оригинальна и у тебя здорово получается про это писать! Я понимаю, что к этому не все привыкли и не всем понятно, многих это напрягает и кажется странным, кто-то вообще не верующий или даже исповедует не христианство, но тема Бога в будущем на самом деле затронута очень интересно=)

[(Полина.П)]

Мм. Алиша - арабское имя, означающее "счастливая".
Катерина переводится как "чистая, непорочная".
Матвей - один из Апостолов Иисуса. перевод: "Дарованный Богом" (кстати, в пентаграмме был Макар., а не Матвей:D )
Джейн переводится как "Божья благодать"
Ребят, я всегда, выбирая имя персонажу, часа два трачу на поиск этимологии.)
Даже у Филистимы кличка не просто так. И любая фамилия тоже не с потолка взята... (а если я начну сейчас все это объяснять - о боже, уйдет очень долго времени... )
Имена тут не американские. Ни коим образом. Здесь всё вперемешку. Что русские, что арабские, что английские, что французские... Позже и это будет объяснено в книге.
На счет "Голодных игр". Да, понимаю, у меня у самой некую ассоциацию вызывает. Вот только в отличие от них - Матвей может только языком чесать... Я вообще списывала его образ с одного моего знакомого, который только и делает, что говорит о политике и о том, что нынешняя власть - ужасна.
Библейская тема будет на протяжении всей книги. Но концентрация ее будет все же в начале. В середине ее будет меньше, а на счет конца пока размышляю. Но она будет. Все время. Знаю, тебе, Лер, это не очень нравится, но все же..
Спасибо, Люб) Я не буду менять эту тему. Хотя она, как я поняла, далеко не популярна, я пишу для себя, а не для других. Мне нравится писать именно про это, значит, я буду писать

[Повелительница Тыкв]

Вот и хорошо=)
ну я лопух блин, имена перепутать (каюсь). они мне оба нравятся.
то, что для себя пишешь, это ооооочень хорошо. я тоже для себя пишу поэтому и выходит про геев, что никому не нравиться=) но меня устраивает, поэтому и надо искать единомышленников=)

[Елена]

Лена прочитала.
Лена в восторге.
Полин, ты нереально пишешь! Наишикарнейше. Много рассуждений, философии, но не нудно.
В который раз поражаюсь, насколько у тебя богатая фантазия. Так все продумать, закрутить...
Браво!

[Avelyn]

Глава мне понравилась. Такая атмосфера в ней...теплая, светлая.
А момент в конюшне... ты знаешь, что раньше мне не приходилось там бывает. Но сейчас мне безумно захотелось.
Спасибо тебе за главу)
Герои мне нравятся, живые.
Но я так и не пойму, роботы они или нет? Что дает этот чип?

[Маша Соболева]

Мне понравилось! И я тоже ужасно хочу, чтобы эта тема оставалась на протяжении всей книги! Неважно, что кому-то она покажется скучной... правильно, мы же для себя пишем)) Лично меня это очень трогает и я виду что-то родное в Библейской теме.
Насчёт всяких пасторов и проповедей с Алишей согласна. Не люблю я этих служителей. Они и сами не святые - я так думаю.
Насчёт конюшни... ааа... я соскучилась безумно по этой атмосфере и ощущениям! Ну почему мою конюшню закрыли Так и окунулась в знакомые воспоминания. А описания лошадей - прекрасны! Только я так и не поняла - кого больше любит Катерина?
И насчёт её друзей... им всем что ли не активировали чипы? Или как так? Вроде же все мысли контролируются...

[(Полина.П)]

Лена, всегда поражалась тому, как ты меня расхваливаешь. Спасибо тебе, очень приятно, и настроение поднимает...
Ален, в конюшне действительно особенная атмосфера. Любви, ласки, дружбы, заботы... Трудно передать словами.
Они не роботы. Просто если вдруг они преступят закон - с их чипов можно будет считать любую инфу и начать ими управлять на основе Законодательства данного государства.
Библейская тема - это то, что каждый должен прочувствовать сам, мне кажется.
Да, мне самой пасторы иногда не нравятся. Они так говорят, словно сами безгрешны... Правда, я таких только в православной церкви встречала. В другой, протестанской, нет. (Я хожу в обе - если будет интересно, могу рассказать подробнее)
Катерина?? Одну единственную лошадь - Филистиму) Просто ее сокращают как Листик)