Я подарю тебе надежду

[Avelyn]

Глава 2. Сострадание


- Как ты себя чувствуешь? - раздался голос Андрея. Он приоткрыл дверь и внимательно смотрел на меня.
- Все в порядке, честно.
- Но что случилось с тобой на прогулке? Может, все-таки стоит обратиться к врачу? - парень приблизился ко мне, намекая на то, что он не оставит меня в покое.
- Нет, Андрей, со мной действительно все в порядке.
Он приложил ладонь к моему лбу и на мгновение замер, а затем его лицо смягчилось.
- Лер, пообещай мне, что ничего не станешь скрывать от меня.
- Ладно... Я обещаю, даже несмотря на то, что ты от меня скрываешь некоторые вещи.
- Прошу, не начинай все сначала, - Андрей разочарованно посмотрел на меня.
- А я и не начинаю. И, заметь, уже ничего не требую. Знаю, что бесполезно.
Андрей собирался что-то ответить, но передумал. Спустя несколько секунд за ним закрылась дверь, и я снова осталась одна в комнате. Почему с братьями всегда так сложно?
Сон прокрался в комнату незаметно, окутал меня своими сетями и заворожил. Все - таки, каникулы - это здорово. Можно на время прекратить круговорот уроков, заданий и обязанностей. Можно остановиться на нынешнем этапе, и оглянуться вокруг, перевести дух.
Но почему я не испытываю прежней радости от долгожданных каникул? Разумеется, родители... Без них дом кажется таким пустым и безжизненным! Словно у тебя забрали нечто самое ценное, самое дорогое, без чего твоя жизнь не имеет смысла. Как же хорошо, что они живы и совсем скоро поправятся! Эта мысль согревает душу теплом, успокаивает взволнованное сердце.
Утро. Слабые солнечные лучи пытаются пробиться в дома людей, чтобы подарить хоть частичку тепла в замерзшие сердца. А тем временем, мороз рисует все новые узоры на окнах, словно дразня солнце "Ты все равно меня не победишь, только не в этот раз."
Я проснулась рано, чтобы успеть убрать дом и проведать родителей до обеда. Но торопиться с делами совсем не хотелось. Хотелось сесть у окна и наблюдать за этой безмолвной войной природы. Хотелось, чтобы мир замер на несколько секунд, чтобы у меня был шанс взглянуть на жизнь с другой стороны и понять, что же я делаю не так? Почему отталкиваю людей?
Снова стук в дверь.
Дверь распахнулась, и на пороге показался Андрей.
- Кофе, - сказал он и подал мне кружку с горячим напитком.
- Спасибо.
Он кивнул и вышел из комнаты. Снова он чувствует себя виноватым, как же я ненавижу ощущать на себе его напряжение!
Спустя час все мои планы были выполнены, и теперь я собиралась в больницу.
Оживленный проспект Независимости встретил меня привычным гулом людских голосов и шумом машин. Мне хотелось поскорее выбраться из толпы, но торопиться я не рисковала. Вряд ли кто позавидует моей удаче на льду. Зимой у меня постоянные травмы и синяки. И это учитывая тот факт, что в гололед я не ношу каблуки!
Телефон в кармане пальто глухо завибрировал. Я взглянула на экран:
"Нюта"
Аня с детства была моей лучшей подругой, мы были, словно сестры, неразлучны. Но детство проходит, и люди меняются.
- Алло, ну, ты слушаешь?
- Да, Ань, привет, - ровным голосом ответила я, "лавируя" между прохожими.
- Хочу увидеть тебя, прямо сейчас. В кафе "Limonchello", идет?
- Вообще-то, у меня были планы....
- Всего на пару минут, - перебила меня девушка и настойчиво продолжила: - Жду тебя там.
Я со вздохом положила трубку и повернула к метро. Через считанные минуты я уже сидела за аккуратным дубовым столиком, попивая грейпфрутовый сок из трубочки. Мой любимый.
Передо мной сидела Аня, расчесывая и без того идеально гладкие волосы медного цвета. Внешность у нее была необычной, особенной. Так сразу и не скажешь, красивая она или нет. Большие, нет, просто огромные глаза делали ее похожей на инопланетное существо. Но при этом ее щеки придавали лицу симпатичную округлость. Волосы каскадом спадали с ее широковатых плеч, и были до невозможности прямые. Аня была невысокого роста, с округлыми формами, что большинство парней считают сексуальным. А сам цвет глаз - бледно - карий, с вкраплениями зеленого, всегда удивлял меня. Эта девушка - обладательница взрывного характера, но хрупкой души. К сожалению, душа для нее в последнее время перестала что-либо значить.
- Так вот, тот парень, Макс... он просто свел меня с ума! Он нереальный, - распалялась Аня, позабыв о том, что в кафе полно народу.
- Но ты ведь помнишь Женю? - продолжала она.
Я кивнула, понятия не имея, про какого из ее Жень идет речь.
- Он мне снова написал... и я не знаю, что мне делать. Макс безумно красивый, а Женя богатый и романтичный. Кого мне выбрать? Они оба такие...
- Аня, - немного грубо оборвала ее я, нервно постукивая подушечками пальцев по поверхности стола. - С начала каникул ты мне ни разу не позвонила и не написала. Прошло уже больше недели!
Девушка выглядела удивленной и обескураженной. Она явно не ожидала от меня таких слов.
- Ну, я... - начала свое оправдание подруга, - у меня совсем не было времени.
Аня замолчала, испытующе глядя на меня.
-Прости, Лер.
Я немного раздраженно качнула головой, так обычно пытаются избавиться от назойливой мухи.
Этот жест вышел у меня непроизвольно, и я надеялась, что Аня не обратит на него внимания. Так оно и случилось... Девушка с интересом стала рассматривать свои длинные, покрытые бледно-оранжевым лаком, ногти.
- Я слышала о твоих родителей... - голосом ангела пролепетала Аня.
- Спасибо, им уже лучше.
Я оценила ее старания. Как же мне знаком этот тон! После него обычно идут милые щенячьи глазки, полные сострадания.
Как бы хорошо я не знала Аню, мое лицо смягчилось.
- Как раз шла к ним в больницу.
- Передавай им привет.
- Обязательно, - я старательно нарисовала на лице улыбку, пытаясь создать хотя бы каплю тепла в напряженной атмосфере.
Что изменилось с тех пор, как мы обе выросли? Уже не такие близкие... но еще не чужие. Неужели только привычка держит нас вместе? Привычка, которая сохранилась с давних времен? Хоть люди и меняются, но ярлыки остаются.
Хотела бы я все вернуть на свои места: нашу крепкую дружбу, веру и преданность. Но чувства, как вода, просачиваются сквозь пальцы. Измениться нам обеим? Или стараться привыкать к "новой версии" друг друга?
Не знаю, какое решение было бы здесь правильным... Но мне тяжело от мысли, что наша дружба может окончательно разорваться. В моем сердце все еще теплится одно скромное чувство... Чувство, которое с каждым днем все больше и больше меняет меня. Стремление помочь. Я пытаюсь разглядеть хорошее даже в самом плохом и вылечить все душевные раны, что есть у человека.
Сколько раз я пыталась направить Аню на верный путь? Сколько раз она пропадала из моей жизни, а потом возвращалась с горой проблем? Я уже сбилась со счета. Но оставить ее я никак не могу, как бы обидно и больно мне не было. Я знаю, что выше этого.
- С тобой сходить в больницу? - вежливо поинтересовалась Аня, осушая свой стакан апельсинового сока.
- Нет, Нют, спасибо, я справлюсь.
В удивительных глазах подруги я увидела, что она очень старается загладить свою вину. Когда я отказалась от сопровождения, Аня заметно поникла.
- Но мы можем увидеться вечером, - предложила я взамен.
Девушка в момент расцвела и заулыбалась.
- Тогда до вечера, милая, - почти пропела она.
Попрощавшись, мы разошлись в разные стороны.
После встречи в моих мыслях царил беспорядок. Но одна лишь мысль о том, что совсем скоро я окажусь в больнице, заставила меня позабыть обо всем на свете.
Я увижу маму и папу!
Огромное здание с вывеской "Первая городская клиническая больница" возвышалось надо мной, тянулось вверх. Мое сердце взволнованно екнуло, и снова восстановило свой ритм.
В больнице было холодно и пусто. Длинные узкие коридоры все тянулись вперед, переходя из одного отделения в другое. Наконец, я увидела вывеску
"Травматологическое отделение"
Юркнув в дверь, я столкнулась с медсестрой.
- Здравствуйте.
- Привет, ты к родителям?
- Да, можно?
- Чуть позже, их направили на обследование. Зайди минут через сорок, как раз успеешь повидаться с родителями до обеда.
- Спасибо, - с нотками грусти ответила я, пропуская медсестру в коридор.
Мне совсем не хотелось ждать... У меня никогда не было запаса терпения.
Я спустилась на первый этаж, купила в киоске журнал и пристроилась на стуле у стены. Так, чтобы вход в больницу был прямо передо мной. Я все еще надеялась, что Андрей придет. Но прошло полчаса и мой брат не появился, звонить ему не хотелось. Зачем? Он все равно не передумает.
Снова поднимаясь наверх, я остановилась у детского онкологического отделения. Ноги сами понесли меня туда против моей воли. Я никогда не могла спокойно смотреть на боль и страдания детей. Тогда я начинала чувствовать вину за то, что не могу им помочь, не могу поддержать.
Все палаты были наглухо закрыты, и только в конце коридора дверь была распахнута. Словно на автопилоте я приблизилась к последней палате и замерла.
На краешке кровати сидела девушка. На ее лице был отпечаток вечной грусти и боли. У нее было бледное, с темными кругами под глазами лицо, с заостренными чертами и большими, полными отчаяния глазами. Тонкая фигурка была облачена в светлый, уже давно потерявший свою яркость зеленый халат. Беленький платок скрывал голову девушки. Она напоминала мне призрака, который так и не нашел покой спустя многие годы скитаний. Но это был человек... Человек, чья жизнь угасала с каждой секундой.
Девушка поднялась с кровати и подошла к большому окну, покрытому морозным узором. Казалось, девушка настолько погрузилась в свои печальные мысли, что не замечала ничего вокруг: ни меня, ни распахнутой двери, ни холода, который подползал к ногам больной из коридора.
Глядя на это несчастное лицо, я не могла пошевелиться. Вся моя жизнь казалась для меня теперь пустой, ничего не значащей. Сейчас в ней были только эти огромные глаза, покрытые пеленой слез. Сердце болезненно сжалось, кровь стала быстрее бежать по венам. Мне не хватало воздуха...
Девушка длинным тоненьким пальчиком стала выводить на замерзшем стекле какие-то слова. Но разглядеть я их не успела.
- Что ты здесь делаешь? - ко мне подошел коренастый мужчина с копной светлых волос. На его лице тоненькими паутинками плелись морщины.
- Я...
- Ты подруга Даши? - перебил меня мужчина. На его щеках появились две ямочки. Он улыбнулся мне.
- К моей доченьке уже давно никто не приходил...
- Я зайду позже, - смущенно проговорила я, не желая расстраивать отца больной девочки. Мне хотелось, чтобы и на лице Даши расплылась такая же улыбка. Хотела узнать, есть ли у нее такие же ямочки, как у отца. Хотелось услышать, как она смеется...
Я практически выбежала из отделения, не в силах терпеть нахлынувшие на меня чувства. Почему люди страдают? Почему им больно? Как их защитить от этого?
Никак.
Вот и все. Никак.

[Маша Соболева]

А ты быстро продолжение написала, молодец!))
Лера определённо нравится мне... она такая сильная, добрая, искренняя... Чувсвтвуется, что она очень хороший человек.
Жаль, что люди меняются. Но это неизбежно. Всё равно, как ни старайся. Хоть об стенку расшибись. Как раньше, ничего не остаётся. Мне жалко Аню. Как видно, из хорошей подруги и чуткого человека она превратилась в обыкновенную пустышку, которая ни о ком, кроме себя не думает. Хорошо бы, если Лера смогла вытащить её и вернуть к прежней жизни, хоть это маловероятно.
Сцена в больнице описана так болезненно и остро. Затягивает и заставляет плакать. Мне так тяжело читать это, самой хочется помочь, принять на себя хоть часть страданий... почему?
Давай следующую главку)

[(Полина.П)]

А ты быстро продолжение написала, молодец!))

Простите, не удержалась. Ален, ты прямо скорость, ну.
Аня действительно изменилась, и самое обидное - что такое случается сплошь и рядом. Знать человека несколько лет подряд, считать его своим лучшим другом, любить его, доверять... А потом осознать, что того человека, которого ты холил и лелеял, больше нет, хотя и есть его совершенно дурацкая копия - это просто ужасно.
Девушка в больнице заставила меня заплакать.
Ты все просто обалденно прописываешь.. Словно дергаешь за нужные струны души...

[Avelyn]

Глава 3. Искренность покоряет сердца


Снег под ногами приятно хрустел, солнце отбрасывало блики на белоснежную землю. Крупные белые хлопья все падали и падали, бережно покрывая улицы Минска. Я на несколько секунд остановилась посреди дороги и подняла голову вверх. Миллионы кружащихся снежинок создавали иллюзию бесконечности. Целая бесконечность между небом и землей. Я улыбнулась, когда несколько белых звездочек запутались в моих ресницах. Вдруг для меня перестал существовать целый мир! Только вот в мысли случайно проскользнуло одно знакомое, доброе лицо. Выходит, я думаю о нем? Но почему? Почему именно сейчас, когда время для меня остановилось, когда я пытаюсь не заплакать и не выдать свои эмоции? Почему он?
У меня есть друг, который всегда пожертвует собой ради меня, который никогда не откажет в помощи. Да что уж там говорить, его даже просить ни о чем не надо, он понимает меня без слов.
Женя. Этот серьезный парень с широкой улыбкой никогда не позволит мне заплакать. Он всегда говорит, что мои слезы слишком дороги.
Неужели я хоть чего-то стою? За такие мысли Женя долго бы ругал меня...
Я снова улыбнулась, представляя, как бы он доказывал обратное, и зашагала по проспекту. Удивительно, как люди не замечают друг друга на улице, все спешат куда-то, не оглядываясь по сторонам. Даже сейчас, когда людей на улице не так уж и много, никто и не думал помешать моим размышлениям. Единственное, что убеждает меня в том, что они не плод моего воображения - это случайные пинки в плечо и запоздалое "извините".
Ускорив шаг, я направилась туда, где у меня есть шанс встретить Женю.
Мой друг - студент факультета журналистики БГУ. Он здорово выручает свою маму, учителя русского языка и литературы, когда ей приходится уезжать из города. Его мать, Валентина Александровна, не только прекрасный учитель, но и замечательный человек. Именно она взяла на себя смелость организовать литературный клуб или факультатив, как принято называть его у нас в школе.
Странно заходить в пустое здание, когда в голове держится образ бесконечно шумных школьных коридоров. Ступая по плитке, разрисованной ровными квадратами, шаги эхом отдаются в ушах. Я побежала на второй этаж и, остановившись возле нужного кабинета, постучала в дверь.
- Извините, можно зайти? - спросила я и, не дожидаясь ответа, юркнула в кабинет, сев на привычную первую парту.
Женя окинул меня взглядом и широко улыбнулся.
- Ты опоздала, - его взгляд упал на часы, - почти на двадцать минут.
А затем игриво покачал головой, вызывая смех в классе.
Я ответила натянутой улыбкой и снова погрузилась в свои мысли, ожидая окончания занятия. Какое мне было дело до женских образов в романах белорусских писателей, когда перед глазами были только холодные стены больницы!?
Однако время, на удивление, пролетело совсем быстро. Я не успела и глазом моргнуть, как мы с Женей остались одни в кабинете.
- А ты знаешь, сколько замечаний я должен сделать тебе? - проговорил Женя, присаживаясь рядом со мной. - Эй, ты в порядке?
Улыбка вмиг исчезла с его лица. Теперь на нем царили нотки беспокойства и недоумения.
- Что стало с веселой и милой Лерой? Куда ты дела ее?
Он снова попытался рассмеяться, но вышло безуспешно. Как же мне хотелось сейчас прижаться к нему, обнять крепко-крепко и почувствовать тепло. Настоящее тепло человеческой доброты.
- Мне кажется, - неуверенно начала я, упрямо не глядя в лицо друга, - что дышать мне больше нельзя...
- О чем ты говоришь?
- Как я могу дышать, когда другим людям плохо? - медленно проговорила я, дрожа то ли от холода, то ли от какого-то неведомого страха.
- Ты это серьезно? Или снова разыгрываешь меня?
Я опустила голову на парту, и закрыла глаза. Почему люди не могут прочитать твои мысли и понять тебя, чтобы не нужно было подбирать слова, выдумывать предложения. Почему так сложно?
- Лера! - парень опустил руки на мои плечи и крепко сжал их. Уверенность - вот, о чем говорил каждый его жест. Уверенность в своих мыслях и поступках, в своем отношении к людям. И потихоньку эта уверенность передавалась и мне.
- Послушай, тебе сейчас плохо, тяжело, а может даже не хочется жить... Но как же так? Это ведь все уходящее. Совсем скоро ты поймешь, насколько глупы были твои переживания!
- Все не так, - устало ответила я, - все немного иначе.
Мне пришлось рассказать о своих родителях, о девочке, похожей на призрак, и об угасающей надежде ее отца.
Женя тут же обнял меня и позволил опустить голову ему на плечо. Отчего-то он улыбался.
- Ты невероятна, знаешь это? Ты еще совсем маленькая, а в твоем сердце уже есть место для великих чувств... Никогда еще не встречал такого человека, который смог бы испытать что-то подобное.
- Я не маленькая, - это прозвучало так беспомощно, что как раз убеждало в обратном.
- Послушай меня, - Женя коснулся моих волос и нежно провел по ним рукой. Я вздрогнула, словно это был разряд электричества, а не ладонь друга. - Твои родители будут в порядке, ты сегодня сама убедилась в этом. А на счет той больной девочки... Ты не можешь помочь всем на свете, так уж выходит.
Я сделала глубокий вдох, вытирая внезапно нахлынувшие слезы.
- Но ты можешь сделать кое-что для нее, - продолжил Женя.
Я встрепенулась и впервые за весь разговор посмотрела парню прямо в глаза. В темную бездну свинцовых глаз...
- Правда?
- Мы можем кое-что сделать. Давай навестим ее и подарим ей что-нибудь милое и подбадривающее.
- Мягкую игрушку, например, - воодушевилась я.
Женя звонко рассмеялся после моих слов, которые прозвучали так по-детски!
- И после этого ты считаешь себя взрослой?
- А что? - тут же нахмурилась я и отстранилась от парня.
- Да я же шучу, Лер. Значит, договорились? Ты не будешь больше переживать, а вместо этого мы сделаем ребенку приятное.
- Договорились. Спасибо тебе, Жень, за все. Я очень хотела увидеть тебя сегодня.
- Я рад, что могу быть хоть чем-то полезен. Провести тебя домой?
Я отрицательно покачала головой, приближаясь к двери.
- Созвонимся позже, мне пора идти.
- Тогда до встречи, Лера!

Я выбежала из школы, в надежде не потерять чувство уверенности в своих действиях. Сейчас мне так хотелось верить, что я действительно могу сделать что-нибудь доброе, светлое. Это чувство окрыляет до такой степени, что мнишь себя снежинкой, которая совершает причудливые пируэты в воздухе.
В моей голове пронесся рой планов на оставшуюся часть дня, в которые входила обещанная Ане прогулка и снова небольшая порция нравоучений брату. Но то, что я увидела в следующее мгновение, заставило меня забыть обо всем на свете.
На заснеженной скамейке, понуро опустив голову, сидел светловолосый мужчина с фотографией в руках. Его посиневшие пальцы дрожали, хотя вряд ли холод был главной причиной... Его голова то и дело подрагивала, будто мужчина плакал. Я сразу поняла, кого вижу перед собой.
Отец больной девочки теперь тоже походил на призрак. Его как будто и не было вовсе на этой улице. Видение, мираж. Но, когда я поспешила пройти мимо, меня остановил глухой голос:
- Постой!
Я обернулась, прикусывая губу. С одной стороны мне хотелось бежать от этого мужчины, чтобы не лгать ему, не лгать себе... Но с другой, я не могла оставить его в таком состоянии. Мое сердце сжалось, словно передо мной был не чужой мне человек.
- Ты была сегодня в палате моей доченьки? - голос измученного отца уже был лишен своей ровности и монотонности. На морщинистом бледном лице поблескивали одинокие слезинки.
- Да, - пробормотала я в ответ и присела рядом.
- Даша не помнит тебя... - удрученно отметил мужчина.
Я неловко пожала плечами и отвела взгляд в сторону.
- Ваша дочь замечательный человек.
Это единственное, что мне удалось выдавить из себя.
Едва уловимая улыбка появилась на лице моего собеседника. Но даже она сумела преобразить лицо мужчины. Теперь я увидела его молодым и счастливым. Могу даже поспорить, что в данный момент он вспоминает свою прежнюю счастливую жизнь, ведь глаза его устремлены куда-то вдаль, и все та же скромная улыбка мерцает на лице.
- А завтра у Дашули день рождения, - со вздохом протянул он. - Я все думаю, как сделать ее счастливой хотя бы на один день? Да и могу ли я...
И тут меня внезапно осенило.
- А знаете, что? - воодушевленно проговорила я, стойко выдерживая глубокий взгляд собеседника. - Вы можете сделать для нее настоящий подарок!
- Какой?
- Заберите ее домой.
Мужчина отрицательно покачал головой, испуская глубокий вздох.
- Нет-нет, послушайте! Всего на один день! Так Даша сможет почувствовать себя нужной, поймет, ради кого стоит жить дальше и пытаться быть счастливой.
Искорка надежды мелькнула в глазах, полных слез.
- Ты правда так думаешь?
- Это станет для нее лучшим подарком.
- Спасибо...
Это было всего одно слово, но зато я никогда прежде не слышала в голосе столько благодарности и тепла, никогда еще не видела, чтобы в одно тихое слово вкладывали столько эмоций...
Затем я позвонила Ане, как и обещала, и мы прошлись по вечерней Немиге, которая, казалось, была окутана загадочностью и волшебством, исходящим от желтоватого света фонарей. Но сегодня я впервые в жизни не любовалась своим любимым местом в городе. Вместо этого, мне не терпелось, чтобы наступило завтра.

[Avelyn]

Хееей, где все мои читатели? Неужели не интересно?

[Маша Соболева]

Ура=) Новая глава!
Мысли Леры в начале главы такие правдивые, читаю и думаю - а ведь так и есть, в каждом слове - правда. Прохожие не мешают думать, они создают чувство такое... ну что всё нормально. Ну вроде ты не один, но самом деле один, конечно, а просто можно не обращать на это внимания.
Женя очень понравился. Откуда только взялась такая привязанность к героине? Или это влюблённость?... В любом случае, лучшего друга ей не найти. Преданный, надёжный, всегда готовый подставить дружеское плечо. Замечательный человек.
Что касается Даши... я очень надеюсь, что с ней всё будет хорошо. Она заслужила это, и я думаю, она будет здорова. образ её отца прописан до боли, просто слёзы на глазах. Бедный....
Жду продолжения!) Твой стиль очень радует, просто каждое предложение прекрасное..)

[Avelyn]

Глава 4. Зеркало


Очутившись дома, я тут же позвала Андрея. В ответ тишина. Так уж заведено у нас в семье, что мы не беспокоимся, если друг друга нет до полуночи, но есть телефонная связь. Но на этот раз мобильный Андрея молчал. Я попыталась набрать несколько раз, а потом бросила это дело. Андрей уже не ребенок, и ему можно доверять.
Сейчас, когда родители попали в больницу, я чувствовала вдвое большую ответственность за брата, будто на моих плечах лежит вся его жизнь. Видимо, это и раздражает моего брата больше всего. Разве мы любим, когда нас ограничивают? Особенно когда мы молоды и нам кажется, что все в нашей власти.
Сон все не шел. Я ворочалась на кровати, испробовав все способы провалиться в сон. Но, как на зло, мое сознание становилось все яснее и яснее. Я щелкнула ночную лампу, что висела прямо у моей кровати и бросила взгляд на письменный стол. Оказалось, что прошло всего двадцать минут с моего возвращения домой. Почему иногда время будто намеренно ползет, как улитка?
На небольшом деревянном столе, у самого края, стояла черно-белая фотография в скромной узкой рамочке. Сквозь тонкое стекло на меня смотрели добродушные, проникающие в душу глаза. Это была фотография моей покойной бабушки. Нежные черты лица, аккуратная линия губ и всегда идеальная копна темных волос - вот, какой я запомнила ее. Моя бабушка умерла четыре года назад, перечеркнув для нашей семьи все прошлое. А ведь она была не простой бабушкой... Она всегда была полна идей и энергии, как бы плохо ей ни было. А какой голос! Какой голос был у нее! Будто это голос и не человека вовсе, а неведомой, далекой птицы.
Странно так, я больше не помню, что было до смерти бабушки. Лишь отдельные фрагменты, которые оборванными кусками всплывают в памяти. Такое чувство, будто и не было жизни...
Я смотрела на эту скромную фотографию, на любимое лицо, и в который раз поражалась тому, что чувствую каждый раз, глядя на нее. Мне всегда кажется, что под моим взглядом фотография оживает, лицо бабушки приобретает разные выражения, которые соответствуют моему настроению. Помню, сколько раз у меня пытались отобрать эту фотографию, поставить другую, более яркую и живую. Но мне не нужна другая! Мне нужна именно эта! Она для меня ярче всех остальных...
Пальцы словно на автомате выводили узоры на прохладном стекле, отделявшем меня от фотографии. Вдруг одинокая слеза упала и разбилась о стекло. Я и сама не заметила, как заплакала.
Я не слышу больше
Тебя, твои тихие шаги.
Быть может, я просто стала старше
И пишу тебе стихи.
Холодное небо напишет ответ,
Прольется дождями небрежно,
Прошепчет, что тебя рядом нет.
Я знаю это, конечно.
Но все, что я могу -
Писать тебе, молить тебе.
И в снах хочу увидеть, но тону...
Бегу - но не угнаться мне.
Смахнув внезапные слезы, я бесшумно поднялась с кровати и подошла к большому зеркалу, висевшему у двери. Кого я вижу в своем отражении? Вроде все те же большие серые глаза с легкими тенями от недосыпания, высокие скулы и немного широковатый нос, длинные светлые волосы с медовым оттенком, которые нельзя было назвать ни прямыми, ни кудрявыми. Иногда мне казалось, что они вообще живут отдельной жизнью и сами решают, какими им быть. Из отражения на меня смотрела довольно симпатичная девушка со стройной фигурой и плавными движениями, но слишком грустными глазами. Я вдруг испугалась, вдруг всегда выгляжу так отрешенно? Но потом успокоила себя: все это временно, все это пройдет...
Но странное ощущение в груди никак не проходило. Я никак не могла понять, в чем дело, почему мне тяжело дышать. С каждым мгновением, гладя в свои серые глаза с темно-синими вкраплениями и обводкой такого же цвета вокруг радужки, земля словно уплывала у меня из-под ног.
Повинуясь неведомому порыву, я коснулась подушечками пальцев поверхности зеркала и замерла. Неприятный холод проскользнул под кожу и стал распространяться по всему телу. Я не верила своим глазам! Прямо напротив меня, в зеркале, стояла больная девочка, протягивая свои тоненькие пальчики навстречу моим. Я испуганно вскрикнула и зажмурила глаза. Лучше бы я этого не делала... Когда я снова их открыла, то была уже не в своей комнате.
Это была другая, с почти таким же зеркалом в полстены. Помещение было погружено в полумрак, и разглядеть что-либо было практически нереально. Кровь в висках дико пульсировала, а ноги еле удерживали меня на земле. В сознании вихрем проносились вопросы и мысли, еще сильнее сбивая с толку.
Мой взгляд, пытаясь зацепить в помещении хоть какую-то деталь, остановился на зеркале. Там по-прежнему отражалось бледное худощавое лицо Даши. Я вдруг поняла, что не могу управлять своим телом, будто я - это совсем не я... а Даша! Казалось, я каким-то странным образом проникла в сознание девочки. Это злая шутка моего воображения? Или, быть может, кошмарный сон?
Но тем временем, я буквально понеслась по направлению к выходу их комнаты. Я очутилась на лестнице, и тут же помчалась вверх. Пробежав несколько лестничных пролетов, передо мной показалась дверь, ведущая на крышу.
Сейчас мне так хотелось остановиться, свернуться в клубочек и опуститься на землю, но я не могла ничего сделать. Единственное, что мне оставалось - это наблюдать за происходящим.
Холодный морозный ветер резко ударил в лицо и едва не снес с ног. Я испытывала страх, волнение, нерешительность и боль... едкую боль, которая буквально разъедала мое тело изнутри. Я (или Даша?) подошла к краю крыши и сделала глубокий вдох. Слез не было, хотя так хотелось разреветься... Больше я не могла ни о чем думать. Все мое сознание заполнило отчаянно желание Даши - умереть.
Страх охватил меня, и я буквально затряслась от ужаса. Только не это!
Даша хотела покончить с собой, спрыгнув с шестнадцатого этажа. И она сделает это, стоит только сделать один шаг...
Я всеми силами пыталась отойти подальше от края крыши, но, похоже, мне было позволено только наблюдать и испытывать все на себе.
Шаг... я делаю этот шаг... И уже поздно что-либо менять... Все вокруг заметалось, а уши заложило от сильных порывов ветра. Эти несколько секунд стали для меня сущим адом.

Андрей.
- Боже мой, Лера, Лера, очнись!
Я все кричал, как безумный, пытаясь привести в сестру в чувство. Вернувшись домой, я ожидал увидеть ее сладко спящей в своей постели, но вместо этого обнаружил ее лежащей на полу без сознания!
- Эй, очнись, очнись, прошу!
Веки Леры задрожали, и она испустила глубокий вздох. Тиски, что так сжимали мое сердце, стали постепенно разжиматься.
- Как же ты меня напугала! - я тут же прижал сестру к себе, и вдруг она мне показалась такой беспомощной и нуждающейся в защите, что мне не захотелось ее отпускать.
- А-андрей, - еле слышно прохрипела она.
Я поднял ее на руки и опустил на кровать. Лера была такой слабой!
- Что случилось? Что с тобой?
- Это... было ужасно, - прошептала она и расплакалась. Я давно не видел, чтобы она так плакала. Тихо, но не переставая, сотрясаясь всем телом.
- Родная моя, я с тобой, я рядом, - все повторял я, не зная, как еще можно помочь сестре. - Не бойся, все будет хорошо! Я уже вызвал скорую.
Лера вздрогнула и на несколько секунд перестала плакать.
- Зачем? Зачем, Андрей?
- Успокойся, Лер, просто полежи. Как ты себя чувствуешь?
В ответ моя сестренка лишь покачала головой, откидываясь на подушку. Меня переполняло волнение и страх за сестру, но сюда примешалась еще и злость. Что, черт возьми, происходит? И почему Лера такая упрямая? Неужели так сложно рассказать все своему родному брату?
Я сцепил зубы, не желая выдавать свои мысли. Только не сейчас, когда сестра в таком разбитом состоянии.
Но потом я сделаю все, что угодно, чтобы вытянуть из нее правду!

[Маша Соболева]

Ура! Новая глава=).
Я уже говорила, что Лера мне нравится, как героиня. Добрая и отзычивая, с ярким внутренним миром.
Что у неё за приступы? Это так странно... я думала, это будет не фантастика. Или у неё просто с психикой что-то не то? И что случилось с Дашей? Ведь ей так надо дожить до завтра... обязательно надо!
Эпизод с фоторафией бабушки прямо порадовал, прописан с такой любовью и нежностью.
Надеюсь вскоре узнать, что будет дальше!)

[Аннабет=)]

Надеюсь, что с Дашей все в порядке.... Бедная девочка... И отца ее жалко... Жизненно....
Что с Лерой? Она проникла в сознание Даши?
А Женя влюблен в Леру? (Знаю, знаю.... Я в своем репертуаре... )
Жду продолжения!)))

[Анастасия]

Я же обещала прочитать. Да-да-да)
И мне очень-очень понравилось!
Лера - прекрасная девушка, с не менее прекрасной, очень тонкой душой, которую сейчас и не сыщешь. Такие люди правда сейчас встречаются редко.
Она настоящая. способная сочувствовать, да и что говорить - просто чувствовать.
Я искренне надеюсь, что с родителями Андрея и Леры все будет хорошо. Нет, ну правда же - должно быть все хорошо. Или нет?...
Аня - жизненный пример. Такие изменения сплошь и рядом.
И эти сцены не вызвали у меня особых чувств.
Даша, как мне кажется, все же умерла. Это трагично - умереть почти в свой день рождения. Но тем не менее...
Я как-то не столь чувствительна, поэтому история Даши и ее отца вызвали у меня максимум содрогание сердца в некоторые минуты.
Что случилось с Лерой меня весьма волнует. Изменение психики? Или произведение пойдет по рельсам фантастического жанра?
Жду новую главу)