Завтрашний день будет легче.

Модераторы: Валерия Ильященко, ЮльчиК, Елена

Аватара пользователя
Маша Соболева
Сообщения: 603
Зарегистрирован: Вт мар 15, 2011 7:29 am
Откуда: Россия, Омск

Завтрашний день будет легче.

Сообщение Маша Соболева » Пт авг 31, 2012 4:48 pm

Глава 1.

Утро.
Чертовски холодно.
Во все времена года, кроме лета, оно начинается с промозглого холода, пролезающего даже под одеяло и противно хлопающей створки окна. С одной стороны, этот звук действует на нервы, с другой – как бы ни было «свежо», из кровати, в которой всё же теплее, вылезать совсем не хочется. Я уткнулась лицом в подушку, желая хотя бы пару секунд продлить иллюзию тепла, но не прекращавшийся мерзкий звук злил всё сильнее, не давая провалиться в дрёму. Да уж, разбудит лучше любого будильника… Нервно откинув покрывало, я, наконец, закрыла окно и вернулась к кровати, однако желание зарыться в неё уже пропало. Я подоткнула одеяло сестре, спавшей рядом, натянула поверх кофты тёплый свитер, и, кутаясь в него, осмотрела содержимое дребезжащего холодильника с выцветшей надписью «Север» и старенького, уродливо выкрашенного в мятный цвет буфета.
Негусто… В первом нашлось немного картошки, даже килограмма не наберётся, почти целое сливочное масло и четверть сырной головки. Во втором пакет манной крупы и полбатона. А ведь ещё в начале недели казалось, что еды так много! Впрочем, так оно и было, просто кончилась она быстро, а купить новую получиться нескоро. Если на обед сделать картофельное пюре, а на завтрак сварить кашу, то ужинать придётся одними бутербродами. А завтра? Что делать завтра?
Я вытащила из шкафчика кастрюльку и поставив её на газ, налила воды – молока тоже не было. Даже если отказаться от ужина и растянуть картошку на два дня, этого будет недостаточно, потому что до зарплаты надо дожить не два дня, а четыре. Четыре… Для меня это вовсе не проблема, но ведь я не одна, а дети не должны голодать. Высыпав в воду немного крупы, я посолила, добавила сахар и аккуратно помешала ложечкой. Единственный выход – потратить те деньги, которые отложены на Анютину куртку… Я бы так и поступила, если бы не то обстоятельство, что курточку отложили специально ради нас на сегодняшний день. Если мы не заберём – значит, тут же купит кто-то другой, а сестра останется без тёплой одежды. Конечно, найти другую не проблема, но на ту, во-первых, сделали большую скидку – из-за отсутствия какой-то пуговицы куртку сочли бракованной, а во-вторых, она очень уж нравилась Анюте. Стоило только вспомнить, как в магазине она в неё вцепилась, как просила… Нет, надо что-то придумать. Занять? Было бы у кого. Хотя, главная причина в том, что я ненавижу быть у кого-то в долгу. Деньги я верну, а вот оказанную услугу – нет. Не мне быть гордой, но… Ладно, выкручусь как-то.
Когда каша приготовилась, я включила чайник, чтобы вскипятить воду и направилась будить детей. Мы с десятилетней Аней, самой старшей после меня, спали отдельно – в комнате, сообщавшейся с кухней. На нашей половине находилась большая кровать, напротив неё – телевизор; с другой стороны – обеденный стол и те самые буфет с холодильником. Было забавно называть это «своей комнатой», но, по крайней мере, здесь было тепло, особенно когда мы грели друг друга. Всё детство мы с сестрой ночевали вместе, подолгу болтая о чём-то, но и теперь девочка продолжала ложиться со мной. Впрочем, она знает, что если захочет отдельную кровать, то я скорее лягу на голый пол, чем откажу ей, потому и не жалуется никогда. Сейчас она безмятежно спала, такая маленькая и забавная, с ярким румянцем и тёмными густыми волосами, разметавшимися по подушке. В отличие от меня, Аня спит крепко, как сурок, и никакое окно никогда не помешает ей. На мгновение мне даже расхотелось будить сестру – пусть поспит ещё немного… Но нет, уже много времени.
- Пора вставать, слышишь? – тихонько позвала я девочку и потрясла за плечо. Анюта нехотя оторвала голову, сонно взглянув на меня:
- Я чуть-чуть полежу…
- Нет, пора. Я и так поздно тебя разбудила. – непреклонно ответила я; сестрёнка тяжело вздохнула и поднялась. Она уже многое понимает, например, что нам нужно заботиться о себе самим, или, что если на обед только картошка, значит, ничего другого просто нет и капризы тут не помогут. Конечно, в её возрасте я понимала ещё больше, однако это ничего не меняет. Она не должна была задумываться о таких вещах, а я не могла уберечь её. Всех стараний всегда оказывалось слишком мало, чтобы оградить Аню от суровости взрослой жизни, сколько бы я их не прикладывала.
- Расставить тарелки? – спросила девочка, на что я отрицательно качнула головой:
- Нет, спасибо, я сама. Одевайся лучше…
Анюта скрылась в туалете, а я зашла во вторую комнату, где спали младшие и мама. Она больше «нашей» - помимо больших кроватей и крошечной детской, у стены стоит книжный шкаф, а возле окон находятся два стола, за которыми мы учим уроки. Кроме нас с Аней, в школу теперь ходит ещё семилетний Тёма. Впрочем, сделать домашнее задание самостоятельно ему трудно, и поэтому я обычно устраиваюсь с ним на кухне, чтобы помогать, а сестрёнка занимается в «детской» одна. Второй же стол обычно оккупирует маленький Гришка – то рисует, то лепит из пластилина фигурки, или попросту гоняет по гладкой поверхности машинки. Мама хотела, чтобы он ходил в пятидневный садик, то есть жил дома лишь по выходным, но мне кажется, что это нечестно. Конечно, маме трудно, только это не оправдание. Порой я думаю, что делаю для нашей семьи гораздо больше, чем она. Это я занимаюсь Аней и младшими, как я называю мальчишек, я считаю наши деньги и покупаю еду, я и пошла работать, когда стало нужно. Это стало привычным не только для меня, а ещё и для мамы, которая с радостью спихнула всё на мои плечи. Нехорошо говорить так о своей матери, знаю. Однако в моём случае всё иначе.
Разбудив братишек, я сама пошла переодеться. В доме отопление ещё не включили, а маленький радиатор советских времён от мороза не спасает, поэтому спать приходится в домашней одежде и толстых носках. Закрывшись на ключ, я быстро, чувствуя мучительный холод, стаскиваю свитер, затем кофту и дрожащими пальцами застёгиваю пуговицы на блузке. От утренней прохлады кожа словно сереет, приобретая странную пятнистость; мне ужасно хочется в баню, погреться в горячей воде, посидеть долго-долго около печи, где воздух пахнет лесными травами… Но это можно будет сделать не раньше, чем через четыре дня, когда я получу деньги и куплю дрова, чтобы затопить её. Дрова, продукты, проездные билеты для всех нас – а ведь цена на последние поднялась на целых шестьдесят рублей, то есть, получится, что в этом месяце надо будет потратить на двести сорок рублей больше, чем в прошлом. Почти триста рублей…. И на чём экономить на этот раз? А ведь я, наивная, надеялась накопить на второй радиатор! Да скоро проще будет всем переселиться в баню – и то теплее будет. Кстати, о тепле – в коротенькой школьной юбке и тонкой хлопковой блузочке я чувствовала себя совсем раздетой. Если снова надеть свитер, то рубашка может помяться… Хотя какая разница, ведь она и так помнётся немного под курткой, так что лучше завтракать в тепле.
Спустя четверть часа, мы все собрались за столом, в центре которого стояла кастрюля с кашей, издевательски напоминавшая главное блюдо роскошной трапезы. Когда я последний раз наедалась до отвала? Да даже на Новый Год наше застолье чуть лучше обеда в нормальной сытой семье. Хотя, как говорит мама – деньги же не главное. Да, именно. Главное – это выжить и не допустить, чтобы младшие стали такими, как другие дети в посёлке. Думая об этом, я шлёпнула себе в тарелку большую ложку каши и тут же принялась накладывать еду Тёме. Я бы могла не есть вовсе, но надо хотя бы притвориться, что это так, чтобы никто не возмущался. Мама смотрела вниз скучающим равнодушным взглядом и монотонно кормила полуторагодовалого Илюшку, сидевшего у неё на коленях. Он мой самый младший братик, единственный из нас, кого папа никогда не видел – малыш родился уже после… после папиного заключения.
Около двух лет назад случилось то, что разрушило и без того хрупкую жизнь нашей семьи. Конечно, я и тогда была сильной и заметно помогала родителям, но они хотя бы заботились о нас. Мама не пила, а мне не приходилось работать. Мы жили, а не боролись за жизнь. О чём думал папа, когда бросился с кухонным ножом на соседа, повздорив с ним во время пьянки? Вряд ли о том, что у него пятеро детей дома. И не о том, что за это ему светил срок в восемь лет. Он просто убил того человека. Просто взял и убил, не подумав совершенно ни о чём! Мне тогда не исполнилось даже двенадцати, а я уже понимала всё это. Все косились на нас, осуждали маму, которая только и делала, что срывала раздражение на нас, а папа даже не заговорил со мной, когда я пришла проведать его. Я ждала, что он посоветует что-то, образумит маму, но ничего этого не было. Он только попросил, чтобы ему передали сигареты и не разрешали младшим приходить на свидания. В тот момент мне показалось, что всё происходившее раньше – просто ложь. Стало как-то разом понятно, что мама не исправится, что нас некому защитить… кроме меня. Так и оказалось. Я возненавидела запах спирта, воцарявшийся порой в нашем доме, холодные вечера, когда мы сидели на улице, потому что дети не должны были видеть маму такой, и своё бессилие. Мне было так жалко маму, всё глубже увязавшую в этой грязи, но она каждый раз отталкивала меня и говорила, что лучше знает, как жить. Может быть, и так… Может, она поняла, что для нас всё закончилось и потому и пила.
Но я по-прежнему не хотела сдаться. У нас всё будет иначе! Даже если мама не хочет бороться, а папе всё равно, то хотя бы для «младших» я должна сделать всё.
Всё, чтобы они выросли людьми.
***

Аватара пользователя
Валерия Ильященко
Сообщения: 2611
Зарегистрирован: Вт окт 26, 2010 8:44 pm

Re: Завтрашний день будет легче.

Сообщение Валерия Ильященко » Вс сен 02, 2012 5:55 pm

Не понимаю, зачер люди рожают столько детей, а сами воспитать не могут. Чем вообще думаю. Интересно, что дальше)))

Аватара пользователя
Маша Соболева
Сообщения: 603
Зарегистрирован: Вт мар 15, 2011 7:29 am
Откуда: Россия, Омск

Re: Завтрашний день будет легче.

Сообщение Маша Соболева » Чт сен 06, 2012 6:09 pm

Спасибо, что прочитала)

Аватара пользователя
Маша Соболева
Сообщения: 603
Зарегистрирован: Вт мар 15, 2011 7:29 am
Откуда: Россия, Омск

Re: Завтрашний день будет легче.

Сообщение Маша Соболева » Чт сен 06, 2012 6:12 pm

Глава 2. Страхи.
- Поди сюда, - помыв после завтрака посуду, позвала я сестру, протиравшую ложечки. Уж что-то, а порядок мы поддерживали всегда. Я ненавидела грязь и запустение – ведь мы не свиньи, чтобы жить в хлеву. Даже если у нас крохотный частный сектор и почти нет мебели, да и та старая, это не повод махнуть рукой на всё. Маме, конечно, всё равно, она словно не замечает разницы между бардаком и чистотой – как и младшие, зато Аня солидарна со мной и пытается помогать.
- Давай я тебя заплету? – девочка послушно устроилась на полу, чтобы мне было удобнее; я расчесала её густые длинные волосы – такие же, как у меня самой и того же почти чёрного оттенка, и, задумавшись, перебирала мягкие пряди.
- Что тебе сделать?
- Хвостик! – попросила Анюта, отчего-то любившая эту причёску больше всего. Впрочем, «хвостик» действительно ей шёл, не то что мне. Вооружившись чёрной резиночкой, я быстро закончила, на скорую руку заплелась сама и взглянула на большие настенные часы. Уже половина седьмого… вот чёрт!
- Ты же сможешь отвести Илюшу в ясли? – спросила я маму. Та сердито покосилась на меня:
- Отведу, отведу. Ну что, брошу я его тут, что ли? Соображай головой!
Кажется, из всех нас мама любит только Илюшу; по крайней мере, больше она ни о ком не заботиться, а за малыша можно не волноваться, зная, что он в надёжных руках. В отличие от Гришки, даже речи не шло о том, чтобы отдать Илюшу в круглосуточные ясли. Нет, я не ревновала, просто… мне было обидно за них, за младших, которых мама уже считала достаточно взрослыми.
Всунув ноги в сапоги и застегнув куртку, я поправила задравшийся капюшон Тёмы и оглядела нашу компанию. Мы втроём – одетая в ярко-жёлтое пальто, слишком лёгкое для конца октября, Аня, напротив, чересчур накутанный Артём и я сама, должны были идти в школу, а Гришу следовало отвести в садик. Мы живём в небольшом посёлке, из которого до города нужно добираться на электричке около полутора часа, а то и дольше, если не повезёт. На самом деле, у нас тоже есть школа, но образование там дают такое, что лучше топать в городскую гимназию пешком. Мне страшно не хотелось, что Тёма, весёлый добрый мальчуган, поступил в один класс с беспризорниками, детьми алкоголиков и малолетними хулиганами. Это дома он под присмотром, а там его испортят в два счёта. Стоило только представить, как мой младший братишка пинает более слабых одноклассников, или громко ругается самыми грязными словами, подобно тем ребятам, как долгая дорога и ранние подъёмы сразу кажутся раем. Гришка тоже ходит в городской садик – правда, по той причине, что в посёлке его нет. Хуже всего добираться от дома до остановки, особенно зимой…
Дело даже не в грязной, избитой дорожке, виляющей туда-сюда, не в разбросанном мусоре, который никто не собирается убирать, а зловещей атмосфере, навеянной темнотой и частными секторами. Фонари давно разбиты, уцелел лишь один – возле остановки, свет которого поздними вечерами кажется размытым и тусклым по вечерам. Порой хочется просто пробежать по ямам и кочкам мимо череды тёмных домиков, странных звуков, которые заставляют вздрагивать при малейшем шорохе, лая собак и покачивающихся проводов… Когда идёшь быстрым-быстрым шагом, практически бегом, то наш домик, самый отдалённый в посёлке, приближается всё заметнее. Нам не повезло – огороженный участок стоит на самом отшибе, а вместе соседей рядом находятся баки со зловонным мусором. Зато, стоит хлипенькой калитке захлопнуться, как сразу чувствуешь себя в целости и сохранности. Пусть мы живём не в самых шикарных условиях, я знаю, что здесь – моё место. Место, где никто не причинит вреда ни мне, ни моим близким. Место, где можно ничего не бояться. Место, где мы в безопасности. Кроме небольшого дома с тонкими стенами – неудивительно, что в бестолковом хрупком жилище по утрам так морозно!, - есть ещё банька и любимый младшими дворик. На самом деле, это вовсе не дворик, а всего лишь клочок травы от одной стороны забора до другой, на котором теснятся две постройки. Однако, дети старались всё свободное время проводить на улице; разумеется, из-за качелей, устроенных там. Одни, на верёвках, мы соорудили сами около дома – получилось, кстати, вполне сносно, но как такое удалось, я и сказать бы не могла… Ещё были нормальные качели, происхождение которых мне совсем неизвестно. И, если бы не холода, участок выглядел бы вполне мило, особенно украшенный самой природой кучами золотых листьев. Возле ворот растут ёлочки, совсем маленькие, но, скорее всего, этой зимы им не пережить. Раньше мама настаивала на том, чтобы устроить огород, однако я с самого начала воспротивилась этой затее. Во-первых, возиться с овощами и грядками в нашей семье никто не любит, а во-вторых, мамин энтузиазм быстро пропал, впрочем, этого следовало ожидать. Огород только испортил бы всю прелесть, нетронутый пейзаж вдали и прекрасные листья, засыпавшие всё вокруг. Боюсь, меня окружало столько плохого и мерзкого, что даже в этом дерьме мой мозг научился находить красоту.
На самой окраине, даже чем-то средним между деревней и городом, в месте, считавшимся последней помойкой и обителью неудачников, мне удалось найти нечто хорошее. Во-первых, вдалеке простиралось поле – бескрайнее, словно блёкло-жёлтое море, кончавшееся дымчатой полосой горизонта… Во-вторых, само небо в любом районе оставалось потрясающим, варьируясь от палитры нежнейших пастельных тонов до чёрной морской бездны, то прячась за кружевами облаков, то украшаясь крошечными звёздочками. Вроде бы небо оставалось тем же, на которое смотрели когда-то те, о ком мы слушали на уроках истории, а с другой стороны, каждую ночь оно выворачивается наизнанку, чтобы наутро вновь повернуться гладкой лицевой стороной. Да даже в убогости этих домишек и их ветхости была какая-то…поэтичность. На самом деле «изнутри» всё выглядело вовсе не так, однако покосившиеся заборчики, ухабы, полуразбитые окошки – часть того особого колорита, который довольно популярен у художников. Конечно, когда поздним вечером я, забирая из детского сада Гришу, торопливо кралась вместе с ним по неровной дороге, постоянно проваливалась в хлипкую мерзкую грязь и слышала где-то рядом пугающий гогот так называемых «гопников», сознание «живописности» нашего посёлка успокаивала в последнюю очередь.
Гопники, облюбовавшие помимо скамейки на остановке, ещё и двор продуктового магазинчика, где устраивали пьянки каждый вечер, меня не любили особенно. Впрочем, я тоже не испытывала к ним тёплых чувств. Пока я была совсем маленькой, они незлобно подшучивали надо мной, а как-то раз даже угостили семечками – правда, для того, чтобы отдёргивать мешочек каждый раз, как моя рука тянулась к нему, - но бояться мне их было нечего. Тем более, на улице без родителей я тогда бывала очень редко, а подойти к кому-то из при папе было бессмысленно и даже опасно. Совсем другое же дело – одиннадцатилетняя слабенькая девчонка, которая по несколько раз на дню ходит туда-сюда то одна, то с кучкой ещё более слабеньких детей. Но тогда я не осознавала, что гопники представляли для меня опасность. Всё изменилось, когда мне пришлось ехать за Гришей на час позже обычного, и на остановку я шла уже в полной темноте, испуганно озираясь по сторонам. Тогда я не придала особенного значения издевательски-весёлому крику, донёсшемуся сзади:
- Постой, красоточка!
За криком последовал дружный смех, а я ускорила шаг, надеясь поскорее добраться до остановки. Я даже забыла, что придётся ещё ждать автобуса…
- Я кому сказал, постой!
Надо было тогда бежать. Рвануть изо всех сил – ведь я быстрая, я прекрасно бегаю! – и разгоняться всё сильнее, пока не оторвалась бы от них. Я до сих думаю, стоило ли сделать это? В детстве меня учили, что нельзя убегать от собаки, иначе она точно бросится вслед за тобой. Тогда это стало условным рефлексом, предательски сработавшим в самый неподходящий момент. Я шла спокойным ровным шагом, а внутри всё дрожало от страха. Мне никогда ещё не приходилось встречаться с местными хулиганами лицом к лицу, а все уроки защиты, которые давал мне в прошлом году соседский мальчишка, как-то разом пропали в памяти. Тот мальчик был старше меня на несколько лет, уже не раз дрался и знал множество разных приёмов – начиная от того, какой должен быть взгляд и заканчивая тем, как свалить противника на землю, придавить ногой и победоносно улыбнуться. Пока они не переехали, он тренировал меня «на будущее», утверждая, что скоро всё это мне пригодится, но я только смеялась в ответ, уверенная, что опасаться нечего. И вот настал момент, когда я убедилась, насколько была неправа…
- Куда пошла! – послышался за спиной возглас, и тут же кто-то схватил меня за плечо. Внутри похолодело; я быстро дёрнулась, но чьи-то пальцы держали мёртвой хваткой. Скосив глаза, я смогла рассмотреть три крепкие фигуры. Одного парня, ростом под два метра, Колю, я знала ещё давно – это он когда-то дразнил меня семечками. Остальных иногда видела в посёлке и была наслышана о них. Сердце колотилось, как бешеное, словно отсчитывая оставшиеся мне секунды. Как назло, рядом совсем никого не было, а от страха я даже забыла, что могу кричать.
- Что надо? – снова дёрнув плечом, с деланным равнодушием спросила я, помнившая, что никому нельзя показывать свой страх. Да как его не показывать, когда внутри всё содрогается от сознания, что эти бугаи раздавят хрупкую одиннадцатилетнюю девчонку, как букашку?!
- Да ничего. Будешь? – один из них протянул бутылку пива, сопровождая это мерзким смехом. Я тогда подумала, что они хотят сыграть со мной шутку вроде той, с семечками, и даже прикасаться к бутылке не стала. Но всё оказалось гораздо хуже. Стоило мне мотнуть головой, как парень с издёвкой воскликнул:
- Что? Отказываешься от подарка? Не хочешь, да?
Далее последовало несколько слов, которые я знала, но никогда не произнесла вслух, а потом кто-то схватил меня за волосы, чуть отклонил голову назад, и я почувствовала, как мерзкая жидкость стекает по лицу. Как я не вырывалась, всё равно продолжала оставаться в их руках, а они с хохотом опустошали свою бутылку. Было холодно, от лившихся струй – ещё холоднее, а главное, невыносимо унизительно… Таких пыток я не терпела никогда в жизни! Не выдержав, я наконец, изловчилась и смачно плюнула кому-то в лицо. Не ожидавший такого парень выругался, наскоро вытерся рукавом и мощным ударом сшиб меня с ног. Я больно ударилась о землю, однако откуда-то во мне появились огромная сила, заставившая вновь подняться – должно быть, от обиды, от злости… от нежелания подчиняться кому-то, лишь потому, что он сильнее. Тогда внезапно появилось осознание того, что никто и никогда не посмеет заставить меня делать что-то против своей воли. Какой бы сильный он ни был. Если я этого не хочу – значит, сама стану сильнее. И ярость, разгоравшаяся всё больше, выплеснулась наружу.
Я ударила в ответ. Я поступила иначе, чем другие. Обычно, завидев группку этих хулиганов, все кричали, плакали или пытались убежать, одним словом, давали гопникам насладиться их слабостью. Что заставляло их так себя вести? Неужели пара ударов и синяков была так ужасна для ребят? Нет… Ужасен был страх, боязнь неизвестности. А я, не глядя, бросилась в неё.
Соседский мальчик рассказывал, что однажды победил в драке пятерых. Не знаю, правда ли это, но тем вечером мне удалось одолеть троих. Впрочем, одолеть – слишком громкое слово. Они не лежали избитыми на земле, нет, да я и не стремилась к этому… Зато так не лежала я. Оказалось, что я довольно сильная и гораздо более ловкая, чем думала. А главное, нашлась моя самая сильная сторона – я могла безошибочно ударить в солнечное сплетение. И в тот день это спасло меня. Когда я училась обороняться, то постоянно промахивалась и не могла найти нужное место. Но на этот раз что-то сработало; я не имела права ошибиться. Не ошиблась… Что я почувствовала, когда парень, которого я ударила, зажмурился от боли и согнулся пополам? Злорадство? Облегчение? Торжество? Нет. Удивление. Я была ошеломлена не меньше своих мучителей, что смогла достойно защититься – такая жалкая, тощая, маленькая… Минуты замешательства противников хватило, чтобы броситься бежать и успеть заскочить в отъезжавший автобус. Я победила.
Тогда, сидя на обшарпанном сиденье и прикладывая платок к разбитому носу, я не осознавала, что произошло. Ну, смогла убежать от «недружелюбно» настроенных парней, ну, ударила одного из них так, что он едва не упал, ну и что, памятник теперь воздвигнуть себе, что ли? На деле всё оказалось не так… Больше они ко мне никогда не подходили. Другие, например, мои одноклассники – те да, но гопники, терроризировавшие нашу округу, никогда. И не только ко мне, мою сестру и мальчишек они не трогали тоже. Конечно, глупо было бы думать, что они боялись меня… Однако до сих пор никто не давал им отпор. Я научилась защищаться, поняла, что лучше, чем я сама, это некому сделать. Вскоре и мальчики из класса тоже поняла, что со мной всё не так просто и даже стали немного опасаться. Себя-то поставить я смогла, а вот Аня… Мне страшно не хотелось, чтобы ей тоже пришлось когда-то постоять за себя таким образом. Братишкам надо стать сильным, но ей, весёлой, доброй, любящей всех – нет. Только тут я была совершенно бессильна.
***

Аватара пользователя
Валерия Ильященко
Сообщения: 2611
Зарегистрирован: Вт окт 26, 2010 8:44 pm

Re: Завтрашний день будет легче.

Сообщение Валерия Ильященко » Чт сен 13, 2012 6:24 pm

Ужас, ну и условия для жизни. Кошмар просто.А девочка бойкая. Только как ее имя?Вторая глава, а я так и не узнала. Хорошо, то тот парень научил ее приемами драки, а то эти гады мало ли что бы сделали.

Аватара пользователя
Diana Mystery
Сообщения: 130
Зарегистрирован: Чт июл 05, 2012 1:11 pm
Откуда: Крым, Симферополь

Re: Завтрашний день будет легче.

Сообщение Diana Mystery » Вс сен 16, 2012 6:16 pm

Очень жаль эту девочку, ее сестру и братиков...Нелегкая судьба, но, я думаю, девочка одна из тех, кто будет бороться до последнего. Мне интересно, что будет дальше...

Аватара пользователя
Маша Соболева
Сообщения: 603
Зарегистрирован: Вт мар 15, 2011 7:29 am
Откуда: Россия, Омск

Re: Завтрашний день будет легче.

Сообщение Маша Соболева » Пн сен 17, 2012 8:09 pm

Всем спасибо большое, девочки)
Лер, её зовут Наташей... так как рассказ от её лица идёт, не думаю, что скоро попадётся её имя :lol: :lol: .

Глава 3. Школа.

В фойе школы мы попрощались – Анюта с Тёмой поднялись на третий этаж, территорию младших, а я поплелась в кабинет истории, где уже через десять минут должен был начаться урок.
Иногда мне казалось странным, что я посещаю школу. Все мысли были обычно заняты другим: где бы ещё подработать, как втолковать маме, что пора бросать алкоголь, сколько денег сэкономить и на чём… По сравнению с тем, что творилось в моей жизни, учёба казалась детской забавой. Некоторые мои одноклассницы стонали: «О, легче пойти в армию, чем сдать экзамен по математике!», а другие расстроенно поддерживали их, говоря, как трудно с школе. Эти слова одновременно вызывали во мне жалость, непонимание и откровенное бешенство. Да чёрта с два тут трудно! Эти избалованные сытые девочки даже понятия не имели о настоящих трудностях. Посмотрела бы я на них, если бы им пришлось заботиться о семье из шестерых человек! Впрочем, знала ли я, что такое испытания? Возможно. Но всё в мире относительно, и найдётся не один человек, который назвал бы мою жизнь раем. Голодные детишки в Африке, нищие, оставшиеся без дома в буквальном смысле на улице, смертельно больные люди, солдаты, вынужденные сражаться на войне, ветераны и герои Великой Отечественной… Кто я такая по сравнению с ними и что прошла? Так, девчонка. Однако я с трудом сдерживала раздражение, когда кто-то из девочек начинал жаловаться на жизнь.
Они меня недолюбливали, стараясь избегать – впрочем, я и сама на их месте не стремилась бы подружиться с угрюмой молчаливой девчонкой со странным взглядом, которая не может нормально поддержать ни одну тему. Некоторые раньше смеялись надо мной, «остроумно» подшучивая на тему моего папы, но стоило мне прижать одного из шутников к стенке и как следует припугнуть его, как все нападки прекратились. Трусы… Хуже всего была их жалость. За грустные сочувствующие взгляды не ударишь, да от этого они и не исчезнут. Многие девочки жалели меня – ещё бы, большая семья, разлука с папой, отсутствие денег! Для них это лишь слова, каноны. Они и представить себе не могли, что это такое на самом деле. Я злилась, хотя это было неразумно. Всё-таки они не виноваты, что их жизнь сложилась более удачно, чем моя собственная, и относились ко мне с добротой. Но не как к равной. Впрочем, я тоже не считала их ровней себе. Мы слишком разные. Они живут, а я – выживаю. И поэтому мне не найти друзей в классе. Я сама поставила на это табу. Я не имею права подпускать кого-то слишком близко к себе. Не думаю, что мне стоило привязываться к кому-то, потому что потом непременно последуют разочарование, непонимание… Да и вообще, у меня нет на это времени.
Зайдя в класс, я заняла своё привычное место на первой парте – никто не любит сидеть там, а мне, напротив, нравится. Ведь я сюда учиться хожу, а не развлекаться, так откуда ещё лучше видно ход урока? Я даже списывать за годы учёбы не научилась, как ни странно. Точнее, ловко списать с учебника или конспекта мне порой удавалось, но вот одноклассники, великодушно помогавшие друг другу, выручали меня крайне редко и с неохотой. Поначалу, классе в пятом, я страшно злилась, слыша в ответ на просьбу что-то вроде: «мне неудобно сейчас», «я не знаю» и «не мешай, некогда!», в то время как другим на такие же вопросы они сразу строчили ответ. В конце концов, мне это надоело, и на каждый урок я стала готовиться идеально. Так, чтобы не пришлось ничего ни у кого просить. Результата долго ждать не пришлось – вскоре на контрольных тыкали уже меня, умоляя подсказать, но я оказалась довольно мстительной и припомнила «милым одноклассникам» их отношение ко мне. Наверное, эта обида до сих пор живёт внутри, мешая нормально жить. Однако простить я не могла, просто не могла. Пренебрежительные взгляды, равнодушный тон, желание отвязаться, холодность – всё это выжглось в душе калёным железом. Как и поступок папы, забывшем о нас. И как мамино поведение. Вся боль, которую я испытывала когда-то, оставалась, чтобы всплыть при малейшем воспоминании и резать, резать… Она привязывала к одному месту, не позволяя ни забыть, ни простить, ни хотя бы притвориться.
Так как запасными ручками и карандашами делиться никто тоже не спешил, я исправно носила с собой целый набор «на все случаи жизни» - и циркуль, и транспортир, и штрих, и даже несколько стирательных резинок всегда лежали в пенале. К счастью, мама работала в отделе канцелярии, и поэтому трудностей с школьными принадлежностями у нас не бывало. Хотя иногда я думаю, что было бы лучше, если она продавала продукты. Ну, только в конце месяца, разумеется…
Стоило только разложить на парте вещи, как рядом приземлилась моя соседка. Пожалуй, она – одна из немногих в классе, кто относится ко мне хорошо. Она сама, её лучшая подруга, которая сидела позади нас, и ещё одна девочка. Но она всегда была особенно доброй ко мне. Впрочем, с чего бы ей злиться на кого-то? Умная, из замечательной семьи, общительная, доброжелательная ко всем без исключения, Кристина Варнавская была ещё и красивой. Длинные мягкие пепельные локоны, всегда гладкие и лежащие волнами, большие серовато-синие глаза – совершенно обычные на первый взгляд, обыкновенной формы и разреза, но излучающие мягкий свет и теплоту, нежное утончённое личико и хрупкая, грациозная фигурка – она была само изящество. Я не умела рассуждать о красоте и вообще, кажется, плохо в ней разбиралась, но эта девочка, безусловно, обладала прекрасной внешностью. Ею хотелось любоваться, словно произведением искусства, талантливым портретом. Да уж… Художник – то есть, сама природа, - явно не пожалел мастерство, создавая хорошенькую, точно фарфоровую, Кристину. Не то что на меня… Создавалось ощущение, что над ней поработал кто-то умелый, настоящий гений, а надо мной – впервые взявший в руки инструмент ученик. Я слишком тощая, даже косточки немного торчали, как будто на фигуру пожалели материала. Кожа тонкая и бледная из-за нехватки красок, а черты лица, за исключением губ, кажутся резкими и заострёнными – так получается, когда быстро делают набросок карандашом… Особенно нос. Его, наверное, планировалось сделать аккуратной «пуговкой», однако вместо этого «пуговка» тоже вышла какой-то островатой, слишком делённой на плоскости. Глаза непропорционально большие, опять же следствие незавершённости, впрочем, на этот раз – удачное. Это выглядело хоть сколько-то красиво, даже их тёплый зеленоватый цвет нравился мне. Да, пожалуй, глаза и густые каштановые волосы это единственное, что действительно удалось во мне. Только вот вряд ли это спасает общую картину…
Сегодня Кристина оделась в пастельно-розовую шифоновую блузку и обтягивающие серые брючки, должно быть, обновки, потому что раньше этой одежды я не замечала. На лице, как всегда, сияла довольная улыбка; присев, девочка поцеловала меня в щёку, как если бы мы дружили. Но Варнавская всех считала своими друзьями, вот и я не стала исключением.
- Привет! Как твои дела? – обычным вежливым тоном осведомилась она. Из-за голода я не смогла заставить себя улыбнуться в ответ и равнодушно буркнула:
- Лучше всех. Твои как?
- Замечательно! А как ещё могут быть дела в мой день рождения? – и девочка засияла ещё сильнее. Ах вот в чём дело… У неё день рождения, вот почему она такая счастливая и пришла в новой одежде… Да, точно! 4 октября, а я и забыла.
- С днём рождения тебя, Кристинка! – на этот раз совершенно искренне я обняла её, почувствовав приятный аромат духов. Уж какое бы ни было у меня настроение, я не имела права омрачать им праздник такой чудесной девочки, как Кристина. Она слишком искренняя для этого мира, но жила в другой среде, а там можно было позволить себе быть мягкой. Кристину я на самом деле уважала за доброту и понимание, умение общаться со всеми, никого не забывая согреть своим теплом. Теплом, которое заставляло чуть подтаять холодность даже такой чёрствой девчонки, как я. Да, ей было за что быть благодарной… Чисто человечески. Варнавская – маленькое солнышко нашего класса, которое нельзя не ценить.
- Спасибо, милая! – растрогалась девочка, внезапно отстраняясь от меня. – Погоди… Я принесла шоколадки и сок, по традиции! Будешь?
Я только качнула головой. Нет. Нельзя. Даже от неё – нельзя ничего брать. Тепло, мягкость, честность – всё это остаётся при ней, а вот вещи… Нет.
- Да нет, спасибо…
Кристина с удивлением вскинула на меня глаза и весело хихикнула:
- На диете, что ли? Тебе-то зачем? Ну ладно-ладно, не буду тебя мучить в таком случае…
Да уж. Пусть думает, что я на диете, пусть. Если рассказать ей, что чувствуешь голод по той причине, что еды нет, она сразу же бросится жалеть меня и кормить. Зачем это нужно? Промолчав, я поворачиваюсь обратно к парте.
***

Аватара пользователя
Diana Mystery
Сообщения: 130
Зарегистрирован: Чт июл 05, 2012 1:11 pm
Откуда: Крым, Симферополь

Re: Завтрашний день будет легче.

Сообщение Diana Mystery » Пн сен 17, 2012 8:46 pm

Дети порой бывают очень жестокими. Но радует то, что появился положительный персонаж - Кристина. Надеюсь, что она действительно положительна...
С нетерпением жду продолжения. :)

Аватара пользователя
Валерия Ильященко
Сообщения: 2611
Зарегистрирован: Вт окт 26, 2010 8:44 pm

Re: Завтрашний день будет легче.

Сообщение Валерия Ильященко » Ср сен 19, 2012 9:15 am

Интересная глава!Мне очень понравилось!не понимаю,почему Наташа не взяла шоколадку,это угощение в честь дня рождения же.Дети действительно жестоки,и это так печально

Аватара пользователя
Маша Соболева
Сообщения: 603
Зарегистрирован: Вт мар 15, 2011 7:29 am
Откуда: Россия, Омск

Re: Завтрашний день будет легче.

Сообщение Маша Соболева » Чт сен 20, 2012 6:17 pm

Ох, девочки, спасибо большое)) Уж не знаю, чем вам понравилось, думала, читателей вообще не будет..)
Кстати, по поводу Киноленты - я сейчас редактирую, как три части законченные будут сделаны, выложу их, там немного поменяла)

Закрыто

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 23 гостя