Ну вот и она, первая глава! Очень хочется знать ваше мнение!
Поколение ярких фотографий, дерзких стервочек и сладких мальчиков. Поколение резких разговоров, шикарных машин и вечного пафоса. Поколение, верящее в любовь и живущее фальшью.
Глава 1
Я подошла к зеркалу. Весьма недурственно. Неудивительно, что все обращают на меня внимание. Густые темные волосы, карие глаза в обрамлении длинных черных ресниц, изящно изогнутые брови, прямой нос, пухлые губы. Идеальная фигура, длинные стройные ноги.
Но надо собираться в школу.
Сколько я не упрашивала родителей перевести меня в частную школу, или на худой конец какую-нибудь гимназию, ничего не получилось. Они считают, что во всех этих элитных учебных заведениях учатся слишком избалованные и самовлюбленные дети. Можно подумать, что в обыкновенной школе таких нет.
Я не торопясь оделась. Первое сентября – конечно очень важный день, но для меня он не сильно отличается от нудных серых будней. Не понимаю, почему все так радуются наступлению осени? Ах, да, что бы встретиться с друзьями и одноклассниками.
Зависть – ужасное чувство. Наверно, по этой причине я и люблю день знаний. У меня мало настоящих друзей, точнее только одна подруга. Мы с ней подружились еще тогда, когда деньги не имели значения. А потом мои друзья начали взрослеть и обзаводиться этой самой кусачей зверушкой – завистью. Многие некоторое время еще держались, а по-том попытались стать подпевалами. А при всех своих милых и безобидных недостатках я этого просто не переношу.
Расчесавшись и тщательно подкрасив глаза, я спустилась из своей комнаты. Надо бы перекусить. Нет ничего хуже, чем идти в школу голодной.
– Доброе утро, Виктория, – поприветствовал меня папа. Он всегда называет меня полным именем.
– Здравствуй, Викуля, – ласково пропела мама, суетясь у плиты.
– Доброе утро, – ответила я.
Мама всегда сама готовит. Она не может даже допустить мысли, что кто-то будет хозяйничать у нее на кухне. А горничная – мамочка родная! Она же будет лазить по всей квартире. Мама сама прекрасно справляется со всей домашней работой, а если просит меня о помощи – то только по мелочам.
– Папа, – позвала я.
– Да, Виктория, – папа уже допил кофе, и видимо собирался на работу.
– Папуль, ты же отвезешь меня в школу?
– Ой, Виктория, разве тебе далеко идти?
– Нет, но все же? – я внимательно и очень выразительно посмотрела на него. Когда я так смотрю, тает даже самое ледяное сердце. А мой папа не такой.
– Ну ладно. Только быстро!
Я за пять минут съела свой завтрак – два эклера и чашка кофе. Потом сбегала на второй этаж, в свою спальню за сумкой и понеслась вниз, чтобы папа не уехал без меня.
Светило пока еще теплое весеннее солнышко. Изредка дул легкий теплый ветер, игриво теребя мои волосы. Черная Мазда уже стояла у подъезда. Папа нетерпеливо курил рядом.
– Папа, а почему ты не хочешь себе новую машину? – в который раз спросила я.
– Во-первых, Виктория, эта еще не старая. А во-вторых, ты же ничего скромнее Мерседеса не признаешь, – в сотый раз ответил он.
И это было правдой. Я полная противоположность своих родителей. Мама считает, что богатство – это не главное. И вообще не в деньгах счастье. А в их количестве – обычно добавляю я. А папа не любит выделяться. Но он, так же как и я, не любит зависть и мелкий подхалимаж. И если мне дорогие вещи доставляют массу удовольствия, то моим родителям их стоимость, мягко говоря, параллельна. Они могут позволить себе все, чего пожелает душа, и покупают довольно недешевые вещи, но относятся к этому равнодушно. Они скромные. И я сама иногда сомневаюсь, что они мои родители.
Я села на переднее сиденье. Пристегнулась, и как обычно посмотрелась в зеркало. Папа быстро сел в машину и завел двигатель, работавший почти бесшумно.
– Пристегнулась? – папа взглянул на меня. – Поехали.
Машина плавно тронулась с места. Когда же и мне можно будет уже иметь права? Мне даже шестнадцати нету, а в Беларуси водить можно с восемнадцати. Ну почему мир так не справедлив?
До школы мы доехали минут за десять. Папа остановился, и я выскочила из машины. Помахала ему рукой, посмотрела вслед, и направилась к школе.
Возле крыльца уже толпились ученики. Все небольшими кучками. Я поочередно разглядывала всех в поисках Василисы. Неужели она не пришла?
Конечно же она была здесь! Она стояла в одной из этих кучек, осторожно молчала, и с тревогой оглядывалась по сторонам.
– Привет! – поприветствовала я эту группку.
Мои одноклассницы. Василиса, Ева, Алеся и Ульяна. Алеся – невысокая полноватая блондинка с узкими внимательными глазами. Юркая, и очень любопытная. Она когда-то была моей хорошей подругой. Класса до пятого. А потом началась зависть. Она сплетничала за моей спиной, распускала гадкие слухи и при возможности насмехалась. Но мне то что? Я привыкла. И мой принцип – всегда сохранять спокойствие. С Евой, незаметной, как тень худенькой девушкой мы существуем параллельно – я просто не замечаю ее. А вот она меня… Меня не заметить невозможно. В этот раз Ева только грустно вздохнула. А вот Ульяна… Мы с ней в похожем положении – она тоже предмет всеобщей зависти. С длинными, до талии темно-каштановыми волосами и ярко-голубыми глазами она единственная создает мне в классе конкуренцию. Ее родители тоже весьма обеспечены. Но мы не подружились. Только в прошлом году она перешла в наш класс, и сразу же собрала себе маленькую стайку подружек-подпевал. Ее свита. Она дарит им щедрые подарки, а их задача – восхищаться. Какая Ульяна добрая и милая, красивая и умная.
– Ну привет, – свысока кинула мне Ульяна.
– Привет! – обронила Алеся и поморщилась.
– Привет, – довольно тепло шепнула Ева, разглядывая мой наряд. Она всегда меч-тала быть похожей на меня. Хотела быть такой же смелой и решительной. И одеваться, так же как я. Но она боялась. И дружбы между нами быть не могло, она бы вела себя как прислуга. Ее самооценка не то что занижена, а вообще отсутствует.
– Как я рада тебя видеть! – воскликнула Вася. Она обняла меня. – Я уже испугалась, что ты не придешь!
– Вася, ну что ты! – сказала ей я, сохраняя спокойное выражение лица. Да, я рада. Но об этом совсем не обязательно знать всем. Вася знает, что я очень сдержанно выражаю свои эмоции. Она понимает меня, и я ей за это благодарна.
– Ну как ты? – ее загорелое лицо светилось счастьем.
– Я хорошо. Давай мы лучше потом поговорим. Можно сегодня сходить ко мне, – предложила я, покосившись на Ульяну. Она стояла с таким видом, будто бы сейчас начнет плеваться кислотой. У нее нет такой подруги как у меня. И она мне завидует.
– Десятый «А»! – раздался с крыльца голос нашей классной руководительницы. Яна Борисовна безуспешно старалась привлечь внимание. – Десятый «А»!
Наконец гул немного утих.
– Десятый «А», следуйте за мной в кабинет! – велела она и резко повернувшись, зашла в школу. Весь несчастный десятый «А» поплелся за ней.
В школе был свежий ремонт. Большинство классов уже разошлось по кабинетам, и в коридоре было пустынно. В воздухе витал легкий запах краски, а в открытое окно в конце коридора врывался шаловливый осенний ветер.
Наш кабинет остался прежним – крайний на третьем этаже – тридцать первый. Яна Борисовна открыла ключом дверь и запустила свой подопечный табун внутрь.
Мы с Василисой, как обычно устроились на последней парте возле окна. Нещадно светило солнце, и я начала засыпать. Но каждый раз, когда моя голова начинала склоняться, Вася толкала меня в бок.
– Поздравляю вас с началом учебного года, – обыденным голосом произнесла Яна Борисовна. – В этом году у вас нет экзаменов, живите спокойно. Но я желаю вам удачи.
– А новеньких нет? – подала с первой парты голос Ульяна.
– Савицкая, молчи уже, – классная грозно посмотрела на нее. – Новеньких ей подавай. Нет, никто новенький не пришел.
– Жаль… – протянула Ульяна.
– Да уж, – шепнула я Васе.
– Да, – ответила мне подруга. – Если кто и должен беспокоиться о новеньких, так это ты. Савицкая рядом с тобой и рядом не стояла. Только не надо говорить, что я подлизываюсь, – Василиса перехватила мой недовольный взгляд. – Я говорю правду, и только правду. Я понимаю, что тебе неприятно быть предметом всеобщей зависти.
– Но ты сама хотела бы побывать на моем месте, – подытожила я.
Вася промолчала. Я знала, что попала в точку. Она этого хотела. Но мозгами она понимала, что это тяжело. А люди устроены так, что им всегда чего-то не хватает. Ей денег, а мне искренности. И вот чего добиться легче?
Кое-как досидев до конца урока, я дождалась звонка. И все же школа это очень скучно. Тоскливо. Но все когда-нибудь заканчивается. И хорошее, и плохое.
– Оу, привет, подруга! – на перемене ко мне подлетел Костик.
– Ну привет, – ответила я. – А ты изменился за лето.
– Красавец, правда? – он самодовольно взъерошил свои темные волосы.
– Правда, – кинула я.
А что, и в самом деле симпатичный. Веселое открытое лицо, озорные глаза, цвета шоколада. И ростом, метра два, наверное. Даже мне, стоя на каблуках приходиться задирать голову.
– Ну как, хорошо отдохнула? – допытывался он, с улыбкой глядя на меня.
– Отлично, – не люблю банальных вопросов.
– А ты же вроде поступать в колледж собиралась? Или нет? – он наклонил вбок го-лову, и зажмурив левый глаз уставился на меня.
– Собиралась. Да не собралась.
– А чего ж так? Кому надо на карман…… Ай, все молчу! – я стукнула его локтем под ребра, и он недовольно посмотрел на меня. – Сразу дерешься. Детский сад.
– Вот кто бы говорил! – как всегда, со спокойным видом сказала я. И плевать, что внутри все бушует. Я злилась, и злилась серьезно. Куда Вася подевалась?
– Ладно, извини. Зато ты совсем не изменилась. Характер все тот же. И ты не ценишь то, что у тебя есть, – он благоразумно отодвинулся от меня.
– Что я не ценю? Ты ценишь только возможность по блату поступить в колледж, да? Не умом, не знаниями, а родительскими деньгами? – я говорила резко, зная, какой эффект это производит на окружающих. Эффект пощечины. На всех, кроме Кости.
– Не, подруга. Это не только колледж. Это машины, клубы, рестораны, – он мечтательно вздохнул. – Эх, был бы я на твоем месте…
– Костик, – я сказала это ласково. Мне было его жаль, но на моем лице была дру-желюбно-нейтральная маска. – Я не хочу сейчас это обсуждать с тобой. Не хочу сейчас, и не хочу с тобой, – последнее слово я особенно выделила. – Тебе этого не понять. Да, машины, шмотки и бриллианты это здорово. Но друзей не купишь. И я не хочу, чтобы ты, а я считаю тебя другом, отвернулся от меня из-за зависти.
– Другом? – он насмешливо посмотрел на меня.
– Другом.
– Ладно, подруга, – он невесело усмехнулся, – Пойду я.
– Ну иди. И не забывай: мечтать не вредно, мечтать опасно! – громко сказала я ему вслед. А он только недовольно подернул плечами.
Ко мне подошла Василиса.
– Ну и что он хотел? – немного пританцовывая, спросила он.
– Поздороваться подошел.
– А-а-а… ну ладно. А что у нас сейчас?
– Вроде биология.
Для достоверности мы спустились к расписанию. Да, я не ошиблась. Значит, сейчас придется провести целый час в душном, залитом солнцем классе. А низенькая учительница будет с восхищение рассказывать нам всякую чушь, которая пригодиться совсем не-многим.
Вечная тьма
Модераторы: Валерия Ильященко, ЮльчиК, Елена
Re: Вечная тьма
А мне понравилось! Честно!! ( я всегда буду писать откровенно, ладно) так что начало Отличное!!
Читала всю главу, не отрываясь.
Давай дальше!!
Читала всю главу, не отрываясь.
Давай дальше!!
Re: Вечная тьма
Большое спасибо! Вот и вторая глава:
Глава 2
Давно я не был в Минске. Хотя, разве год – это много?
Я шел по проспекту Рокоссовского, глядя на людей из-за темных очков. Изнеженный летом народ сейчас заголялся еще больше, словно пытаясь ухватить за хвост последнее солнце. А солнце еще и не думало прощаться – оно было таким теплым и лучистым, что даже хотелось поверить во всю эту идиллию.
Хм, а все-таки белорусские девушки очень даже красивы. Отвык я от всего этого, сидя в… в общем не важно где. И это совсем не то, о чем может подумать простой человек. Не тюрьма и даже не… пятая точка. Я отвык от всей этой святой простоты, чистоты и непорочности. Хотя нет, с последним я загнул. Словно в подтверждение моим мыслям, на глаза попалась совсем нетрезвая компания. Молодежь, лет шестнадцать-семнадцать. Наверно, новый учебный год отмечают.
Так-так-так. А мне же тоже надо бы в школу. Не хочется, да и надобности нет.. Но среди людей надо жить по людским законам.
Чем бы себя занять? Может вернуться к родителям? М-м-м, а что же им там наплели? А, наверно про обучение за какой-нибудь границей. Надеюсь, за этот год я не сильно изменился.
Ноги помнили дорогу домой. Они сами несли мне к девятиэтажке моих родителей. Длинный, протянувшийся на пару-тройку сотен метров дом разделял детскую площадку и стоянку около гипермаркета. Может, следует зайти, купить чего-нибудь? У меня же нет денег… Ладно, как-нибудь разберусь.
Зайдя в гипермаркет, я задумался. И вот чего бы такого купить, то есть взять, чтобы меня не мучила совесть? Наверно, взять надо всего побольше, чтобы узнать, осталась ли у меня еще эта самая совесть. Что-то я очень в этом сомневаюсь.
Решительно взяв тележку, я пошел вдоль рядов. Так-так-так. Колбаса? Возьмем. Я шел, и собирал в тележку все съедобное, что привлекало хоть капельку моего внимания. В итоге, когда класть продукты было уже некуда, я направился к кассам.
Пока я выгружал продукты на движущуюся ленту, кассирша с недоверием смотрела на меня.
– С вас один миллион сто четырнадцать тысяч пятьсот восемьдесят рублей (около четырехсот долларов – прим. автора), – милым голоском сказала она и уставилась на меня.
Я кинул мимолетный взгляд, на очередь за мной. Люди постепенно начали расходиться по другим кассам.
Я посмотрел прямо в любопытные глаза кассирши.
– Я уже заплатил тебе, – сказал я низким властным голосом. – Я могу спокойно идти.
– Спасибо за покупку, приходите еще, – она широко мне улыбнулась.
Кое-как распихав покупки по сумкам, я неторопливо пошел к выходу. Охранник недоверчиво посмотрел на меня, но останавливать не стал.
На улице намного жарче, чем в магазине. И я пошел быстрее, чтобы нырнуть в спасительную прохладу подъезда.
Лифт не работал. Да, что-то я совсем обленился. До третьего этажа можно и пешком дойти.
Я так и не придумал, что сказать родителям. Буду надеяться на мамину болтливость, если удастся что-нибудь разведать, я быстро сочиню правдоподобную байку.
О, в мое отсутствие родители поставили металлическую дверь. Молодцы. Главное, чтобы они сами еще жили тут.
Через дверь шарканье тапочек не было слышно, и я терпеливо стоял на коврике. Глазок просветлел, похоже, кто-то меня очень внимательно разглядывает. Затем щелкнуло несколько замков, и дверь открылась.
– О, кто к нам пришел! – высоким радостным голосом воскликнула мама. Она еле-еле доставала мне груди. – Женя! Какая неожиданная радость!
Она обхватила меня руками. Смешно это было со стороны – низенькая женщина в цветастом халате пытается обнять вымахавшего за год сына.
– Тая, отойди, – подал голос отец. – Не видишь, вон с сумками стоит!
Мама выхватила у меня пакеты и поволокла их на кухню.
– Ух, Женька! – папа крепко пожал мою руку. – Как дубок молодой стал. Горжусь я тобой, сын. Ну как там твоя гимназия? Мы с матерью так удивились. Престижная гимназия, закрытая. Хотя что удивляться, ты парень умный. А теперь вон еще и образованный.
– Конечно, – согласился я.
– Ну, значит все хорошо, да?
– Да.
– И ты снова, как в старые добрые времена будешь здесь жить?
– Да.
– О, Тая! Наш сын снова с нами живет! Вернулся в родное гнездышко! Вот Ева обрадуется!
– Да, – подала с кухни голос мама. – Может, питаться нормально начнет, вон сколько еды Женька притащил! И зачем?
Действительно, зачем? А, чтобы проверить наличие совести. И все же у меня ее нет, как я и предполагал.
– А где Ева? – поинтересовался я, наконец скидывая с ног туфли.
– В школе. Сегодня же первое сентября, я думаю, она не скоро придет, – проговорил отец.
– Да. Небось еще с этой Ульяной в кафе пойдут, – недовольно добавила мама. – Ох, не нравится мне эта девочка! Черт знает что из себя строит! А Евочка наша совсем под ней прогибается, слишком послушная она у нас. Женечка, ты может, поговоришь с ней?
– Конечно, мама.
Она уже наливала чай в разноцветные фарфоровые чашки. Папа сходил за газетой, и, поправив на выпуклом животике тельняшку, принялся читать.
– Ну как всегда, – буркнул он. – Уже и почитать нечего.
Он взял карандаш и сел за кроссворд.
– Так. Гора Богов? – начал он.
– Олимп, – ответил я.
– Влад, опять ты с этими кроссвордами! – возмутилась мама, насыпая сахар в ароматный травяной чай. – Тебе еще не надоело?
– Нет, – он написал еще несколько слов и зачитал новый вопрос. – Бог царства мертвых? Мифология сплошная!
– Аид, – я усмехнулся.
– Это типа сатаны, да? – уточнила мама.
– Типа да. Только это бог.
– А-а-а… Ну понятно.
Да, забавно. Или это просто совпадения? Какие-то вопросы мрачненькие. Ну да мне не привыкать.
– Я на улицу, – сказал я, уже выходя за дверь.
Мне хотелось прогуляться по местам, знакомым с детства. Тут каждый уголок пронизан воспоминаниями. Вот здесь, где сейчас мусорные контейнеры, была лавочка, и я, тогда еще ходивший в детский сад, здесь впервые поцеловался с девочкой. А где сейчас гипермаркет, было что-то вроде парка, в котором я гулял со своей первой и последней собакой. Смешная она была. Дворняжка, почти такса. С длинными ушами, которые смешно болтались, когда Тося бежала. И как она забавно переставляла коротенькими крепенькими лапками.
А вот здесь, прямо на троллейбусной остановке, я всегда назначал свидания. Романтично. Я перешел через дорогу. Вот и речка с не очень благозвучным названием. Вообще-то это ручей Слепянка, или как-то так, но все привычно зовут ее речкой-говнотечкой. Были времена, когда это действительно было так. А теперь там все обустроено и достаточно красиво.
Я пошел вдоль берега реки. На скамеечках сидели парочки, и я уже начал подумывать, не позвонить ли мне какой-нибудь знакомой девушке. А потом вспомнил, что у меня нет телефона. Пришлось повернуть обратно.
Город я знал неплохо, и сразу сориентировался, куда надо идти. Сейчас пойду э-э-э куплю себе телефон и сразу же подключусь.
– О, Женя? – удивленно воскликнула Ева. Она шла с двумя подругами. Моя сестренка стала еще прозрачнее, чем раньше. Худенькая, качается из стороны в сторону. Кожа бледная, а под глазами темные круги.
– Привет, Ева, – ответил я, улыбнувшись. – Родители сказали, ты будешь нескоро.
– А, ну да, – озадаченно протянула она. – Я еще не иду домой. Мы… гуляем. Кстати, познакомься. Это Алеся, – она кивнула с полноватую надменную блондинку, которая подозрительно разглядывала меня. – А это Ульяна, – чуть ли не благоговейно произнесла она. А что, симпатичная. Красивая брюнетка с ярко-голубыми глазами. И смотрит, улыбаясь, с доброжелательным интересом.
– А ты не пойдешь в школу завтра? – спросила Ева.
– Пойду, не беспокойся, сестренка. Надо же мне оценить прекрасную половину человечества, – я подмигнул Ульяне.
– Тогда увидимся завтра, – пропела она.
– Я еще сегодня поговорю с тобой! – гневно пригрозила Ева.
– И тебе приятной прогулки, сестренка!
Кстати да, надо же сходить в школу, поговорить с директором.
В салоне сотовой связи работал кондиционер, и было прохладно. Офисная девочка прямо с порога предложила свою помощь:
– Вам что-то подсказать?
– Да. Мне нужен телефон, – ответил я. Да, сегодня мне попадаются исключительно красивые девушки.
– На какую сумму вы рассчитываете?
– На любую.
Девушка озадаченно посмотрела на меня. Потом грациозно подошла к стеклянной витрине и открыла дверцу.
– Могу предложить вам эту модель, – она протянула мне широкий телефон с надкусанным яблочком на задней панели.
– Годиться. Упакуйте, – сразу же сказал я.
– Гарантия два года. С вас три миллиона…
– Мне еще нужно подключиться…
– Какой оператор, тарифный план?..
– На ваше усмотрение.
Девушка что-то набрала на компьютере.
– Можно ваш паспорт?
Я взял со стола чистый листок, согнул пополам и протянул девушке. Она внимательно его изучила и начала вводить данные к себе в базу.
– Смольский Евгений Владиславович. Верно?
– Да, – кивнул я.
– С вас три миллиона…
– Я вам уже заплатил, вы что, забыли? – низким укоряющим голосом произнес я.
– Ох… Извините пожалуйста, – защебетала девушка. – Спасибо за покупку, приходите еще.
Я довольный собой вышел из салона. Новенький телефон и симка уже у меня в кармане. Все-таки внушение – полезное умение. И полезно оно в первую очередь тем, что немногие умеют им пользоваться. А могли бы, если захотели.
Я пошел в сторону школы. Идти минут пятнадцать, не меньше. Нет смысла выбирать другую школу, если я в этой проучился всю жизнь. Кроме десятого класса. Десятый класс у меня был совсем в другом месте, и я бы даже и не назвал это школой. Вот сейчас одиннадцатый отучусь, и снова придется вернуться в то малоприятное место.
В школе был свежий ремонт, еще не испорченный учениками. В фойе пахло краской, и я как можно быстрее нырнул в канцелярию.
В приемной никого не было, и я сразу постучался в кабинет директора.
– Войдите.
Кабинет не изменился. Изменился только директор. Раньше у нас был средних лет мужчина, в очках, весь из себя деревенский интеллигент. Сейчас же в кресле сидела строгая рыжеватая женщина с густо накрашенными ресницами и взглядом, не терпящим возражения.
– Добрый день, – поздоровался я.
– Добрый, – ответила она и внимательно посмотрела на меня.
А я скосил глаза на табличку на ее столе «Директор школы №22 Поплавская Ксения Николаевна». Теперь хоть имя знаю.
– Ксения Николаевна, – я улыбнулся своей самой ослепительной улыбкой. – Я бы почел за честь учиться в вашей школе.
– Документы? – она устало поглядела на меня.
Я достал из кармана блокнот и вырвал листик. Директриса деловито его осмотрела.
– Значит, Евгений, в одиннадцатый класс хочешь, да?
– Да.
– Не в пятый, не в десятый, а именно в одиннадцатый?
– Абсолютно уверен.
– Ну хорошо, – она поводила мышкой по столу. – В одиннадцатом «А» у нас двадцать два человека, в одиннадцатом «Б» двадцать шесть человек. Значит, пойдешь в одиннадцатый «А». Согласен?
– Согласен.
– Завтра к восьми ноль-ноль в школу. И чтобы без опозданий. Зайди в библиотеку, возьми учебники. Расписание на первом этаже в коридоре. До свиданья.
– До свиданья.
Я вышел в канцелярию, а затем в коридор. Расписание висело на старом месте. Я сфотографировал его на новый телефон и пошел в библиотеку. Усталая пожилая библиотекарша без проблем дала мне все необходимые учебники, и я пошел домой. Завтра первый школьный день, и надо хоть немного, но подготовиться.
Глава 2
Давно я не был в Минске. Хотя, разве год – это много?
Я шел по проспекту Рокоссовского, глядя на людей из-за темных очков. Изнеженный летом народ сейчас заголялся еще больше, словно пытаясь ухватить за хвост последнее солнце. А солнце еще и не думало прощаться – оно было таким теплым и лучистым, что даже хотелось поверить во всю эту идиллию.
Хм, а все-таки белорусские девушки очень даже красивы. Отвык я от всего этого, сидя в… в общем не важно где. И это совсем не то, о чем может подумать простой человек. Не тюрьма и даже не… пятая точка. Я отвык от всей этой святой простоты, чистоты и непорочности. Хотя нет, с последним я загнул. Словно в подтверждение моим мыслям, на глаза попалась совсем нетрезвая компания. Молодежь, лет шестнадцать-семнадцать. Наверно, новый учебный год отмечают.
Так-так-так. А мне же тоже надо бы в школу. Не хочется, да и надобности нет.. Но среди людей надо жить по людским законам.
Чем бы себя занять? Может вернуться к родителям? М-м-м, а что же им там наплели? А, наверно про обучение за какой-нибудь границей. Надеюсь, за этот год я не сильно изменился.
Ноги помнили дорогу домой. Они сами несли мне к девятиэтажке моих родителей. Длинный, протянувшийся на пару-тройку сотен метров дом разделял детскую площадку и стоянку около гипермаркета. Может, следует зайти, купить чего-нибудь? У меня же нет денег… Ладно, как-нибудь разберусь.
Зайдя в гипермаркет, я задумался. И вот чего бы такого купить, то есть взять, чтобы меня не мучила совесть? Наверно, взять надо всего побольше, чтобы узнать, осталась ли у меня еще эта самая совесть. Что-то я очень в этом сомневаюсь.
Решительно взяв тележку, я пошел вдоль рядов. Так-так-так. Колбаса? Возьмем. Я шел, и собирал в тележку все съедобное, что привлекало хоть капельку моего внимания. В итоге, когда класть продукты было уже некуда, я направился к кассам.
Пока я выгружал продукты на движущуюся ленту, кассирша с недоверием смотрела на меня.
– С вас один миллион сто четырнадцать тысяч пятьсот восемьдесят рублей (около четырехсот долларов – прим. автора), – милым голоском сказала она и уставилась на меня.
Я кинул мимолетный взгляд, на очередь за мной. Люди постепенно начали расходиться по другим кассам.
Я посмотрел прямо в любопытные глаза кассирши.
– Я уже заплатил тебе, – сказал я низким властным голосом. – Я могу спокойно идти.
– Спасибо за покупку, приходите еще, – она широко мне улыбнулась.
Кое-как распихав покупки по сумкам, я неторопливо пошел к выходу. Охранник недоверчиво посмотрел на меня, но останавливать не стал.
На улице намного жарче, чем в магазине. И я пошел быстрее, чтобы нырнуть в спасительную прохладу подъезда.
Лифт не работал. Да, что-то я совсем обленился. До третьего этажа можно и пешком дойти.
Я так и не придумал, что сказать родителям. Буду надеяться на мамину болтливость, если удастся что-нибудь разведать, я быстро сочиню правдоподобную байку.
О, в мое отсутствие родители поставили металлическую дверь. Молодцы. Главное, чтобы они сами еще жили тут.
Через дверь шарканье тапочек не было слышно, и я терпеливо стоял на коврике. Глазок просветлел, похоже, кто-то меня очень внимательно разглядывает. Затем щелкнуло несколько замков, и дверь открылась.
– О, кто к нам пришел! – высоким радостным голосом воскликнула мама. Она еле-еле доставала мне груди. – Женя! Какая неожиданная радость!
Она обхватила меня руками. Смешно это было со стороны – низенькая женщина в цветастом халате пытается обнять вымахавшего за год сына.
– Тая, отойди, – подал голос отец. – Не видишь, вон с сумками стоит!
Мама выхватила у меня пакеты и поволокла их на кухню.
– Ух, Женька! – папа крепко пожал мою руку. – Как дубок молодой стал. Горжусь я тобой, сын. Ну как там твоя гимназия? Мы с матерью так удивились. Престижная гимназия, закрытая. Хотя что удивляться, ты парень умный. А теперь вон еще и образованный.
– Конечно, – согласился я.
– Ну, значит все хорошо, да?
– Да.
– И ты снова, как в старые добрые времена будешь здесь жить?
– Да.
– О, Тая! Наш сын снова с нами живет! Вернулся в родное гнездышко! Вот Ева обрадуется!
– Да, – подала с кухни голос мама. – Может, питаться нормально начнет, вон сколько еды Женька притащил! И зачем?
Действительно, зачем? А, чтобы проверить наличие совести. И все же у меня ее нет, как я и предполагал.
– А где Ева? – поинтересовался я, наконец скидывая с ног туфли.
– В школе. Сегодня же первое сентября, я думаю, она не скоро придет, – проговорил отец.
– Да. Небось еще с этой Ульяной в кафе пойдут, – недовольно добавила мама. – Ох, не нравится мне эта девочка! Черт знает что из себя строит! А Евочка наша совсем под ней прогибается, слишком послушная она у нас. Женечка, ты может, поговоришь с ней?
– Конечно, мама.
Она уже наливала чай в разноцветные фарфоровые чашки. Папа сходил за газетой, и, поправив на выпуклом животике тельняшку, принялся читать.
– Ну как всегда, – буркнул он. – Уже и почитать нечего.
Он взял карандаш и сел за кроссворд.
– Так. Гора Богов? – начал он.
– Олимп, – ответил я.
– Влад, опять ты с этими кроссвордами! – возмутилась мама, насыпая сахар в ароматный травяной чай. – Тебе еще не надоело?
– Нет, – он написал еще несколько слов и зачитал новый вопрос. – Бог царства мертвых? Мифология сплошная!
– Аид, – я усмехнулся.
– Это типа сатаны, да? – уточнила мама.
– Типа да. Только это бог.
– А-а-а… Ну понятно.
Да, забавно. Или это просто совпадения? Какие-то вопросы мрачненькие. Ну да мне не привыкать.
– Я на улицу, – сказал я, уже выходя за дверь.
Мне хотелось прогуляться по местам, знакомым с детства. Тут каждый уголок пронизан воспоминаниями. Вот здесь, где сейчас мусорные контейнеры, была лавочка, и я, тогда еще ходивший в детский сад, здесь впервые поцеловался с девочкой. А где сейчас гипермаркет, было что-то вроде парка, в котором я гулял со своей первой и последней собакой. Смешная она была. Дворняжка, почти такса. С длинными ушами, которые смешно болтались, когда Тося бежала. И как она забавно переставляла коротенькими крепенькими лапками.
А вот здесь, прямо на троллейбусной остановке, я всегда назначал свидания. Романтично. Я перешел через дорогу. Вот и речка с не очень благозвучным названием. Вообще-то это ручей Слепянка, или как-то так, но все привычно зовут ее речкой-говнотечкой. Были времена, когда это действительно было так. А теперь там все обустроено и достаточно красиво.
Я пошел вдоль берега реки. На скамеечках сидели парочки, и я уже начал подумывать, не позвонить ли мне какой-нибудь знакомой девушке. А потом вспомнил, что у меня нет телефона. Пришлось повернуть обратно.
Город я знал неплохо, и сразу сориентировался, куда надо идти. Сейчас пойду э-э-э куплю себе телефон и сразу же подключусь.
– О, Женя? – удивленно воскликнула Ева. Она шла с двумя подругами. Моя сестренка стала еще прозрачнее, чем раньше. Худенькая, качается из стороны в сторону. Кожа бледная, а под глазами темные круги.
– Привет, Ева, – ответил я, улыбнувшись. – Родители сказали, ты будешь нескоро.
– А, ну да, – озадаченно протянула она. – Я еще не иду домой. Мы… гуляем. Кстати, познакомься. Это Алеся, – она кивнула с полноватую надменную блондинку, которая подозрительно разглядывала меня. – А это Ульяна, – чуть ли не благоговейно произнесла она. А что, симпатичная. Красивая брюнетка с ярко-голубыми глазами. И смотрит, улыбаясь, с доброжелательным интересом.
– А ты не пойдешь в школу завтра? – спросила Ева.
– Пойду, не беспокойся, сестренка. Надо же мне оценить прекрасную половину человечества, – я подмигнул Ульяне.
– Тогда увидимся завтра, – пропела она.
– Я еще сегодня поговорю с тобой! – гневно пригрозила Ева.
– И тебе приятной прогулки, сестренка!
Кстати да, надо же сходить в школу, поговорить с директором.
В салоне сотовой связи работал кондиционер, и было прохладно. Офисная девочка прямо с порога предложила свою помощь:
– Вам что-то подсказать?
– Да. Мне нужен телефон, – ответил я. Да, сегодня мне попадаются исключительно красивые девушки.
– На какую сумму вы рассчитываете?
– На любую.
Девушка озадаченно посмотрела на меня. Потом грациозно подошла к стеклянной витрине и открыла дверцу.
– Могу предложить вам эту модель, – она протянула мне широкий телефон с надкусанным яблочком на задней панели.
– Годиться. Упакуйте, – сразу же сказал я.
– Гарантия два года. С вас три миллиона…
– Мне еще нужно подключиться…
– Какой оператор, тарифный план?..
– На ваше усмотрение.
Девушка что-то набрала на компьютере.
– Можно ваш паспорт?
Я взял со стола чистый листок, согнул пополам и протянул девушке. Она внимательно его изучила и начала вводить данные к себе в базу.
– Смольский Евгений Владиславович. Верно?
– Да, – кивнул я.
– С вас три миллиона…
– Я вам уже заплатил, вы что, забыли? – низким укоряющим голосом произнес я.
– Ох… Извините пожалуйста, – защебетала девушка. – Спасибо за покупку, приходите еще.
Я довольный собой вышел из салона. Новенький телефон и симка уже у меня в кармане. Все-таки внушение – полезное умение. И полезно оно в первую очередь тем, что немногие умеют им пользоваться. А могли бы, если захотели.
Я пошел в сторону школы. Идти минут пятнадцать, не меньше. Нет смысла выбирать другую школу, если я в этой проучился всю жизнь. Кроме десятого класса. Десятый класс у меня был совсем в другом месте, и я бы даже и не назвал это школой. Вот сейчас одиннадцатый отучусь, и снова придется вернуться в то малоприятное место.
В школе был свежий ремонт, еще не испорченный учениками. В фойе пахло краской, и я как можно быстрее нырнул в канцелярию.
В приемной никого не было, и я сразу постучался в кабинет директора.
– Войдите.
Кабинет не изменился. Изменился только директор. Раньше у нас был средних лет мужчина, в очках, весь из себя деревенский интеллигент. Сейчас же в кресле сидела строгая рыжеватая женщина с густо накрашенными ресницами и взглядом, не терпящим возражения.
– Добрый день, – поздоровался я.
– Добрый, – ответила она и внимательно посмотрела на меня.
А я скосил глаза на табличку на ее столе «Директор школы №22 Поплавская Ксения Николаевна». Теперь хоть имя знаю.
– Ксения Николаевна, – я улыбнулся своей самой ослепительной улыбкой. – Я бы почел за честь учиться в вашей школе.
– Документы? – она устало поглядела на меня.
Я достал из кармана блокнот и вырвал листик. Директриса деловито его осмотрела.
– Значит, Евгений, в одиннадцатый класс хочешь, да?
– Да.
– Не в пятый, не в десятый, а именно в одиннадцатый?
– Абсолютно уверен.
– Ну хорошо, – она поводила мышкой по столу. – В одиннадцатом «А» у нас двадцать два человека, в одиннадцатом «Б» двадцать шесть человек. Значит, пойдешь в одиннадцатый «А». Согласен?
– Согласен.
– Завтра к восьми ноль-ноль в школу. И чтобы без опозданий. Зайди в библиотеку, возьми учебники. Расписание на первом этаже в коридоре. До свиданья.
– До свиданья.
Я вышел в канцелярию, а затем в коридор. Расписание висело на старом месте. Я сфотографировал его на новый телефон и пошел в библиотеку. Усталая пожилая библиотекарша без проблем дала мне все необходимые учебники, и я пошел домой. Завтра первый школьный день, и надо хоть немного, но подготовиться.
-
Александра
- Сообщения: 268
- Зарегистрирован: Вт апр 27, 2010 7:27 am
- Откуда: Россия, Владивосток
Re: Вечная тьма
Круто! Жизненно и интересно. Пиши дальше 
-
Александра
- Сообщения: 268
- Зарегистрирован: Вт апр 27, 2010 7:27 am
- Откуда: Россия, Владивосток
Re: Вечная тьма
Ленусь, когда продолжение?
Re: Вечная тьма
Клас!Когда будет продолжение?? 
Re: Вечная тьма
Вот и оно=)
Глава 3
Ха, мне удалось их перехитрить!
Я лежала на земле в озаренном светом лесу. Хотя какой это лес? Парк, не более того. Хорошо, что здесь безлюдно. Не очень хочется светиться на людях нагой.
Я обернулась летучей мышью и полетела домой.
Влетев в предусмотрительно оставленную открытой форточку на пятом этаже, я снова превратилась в человека.
Дома никого не было. Оно и понятно, ведь живу я одна. На столе стояла тарелка с забытым мною бутербродом. Выглядел он крайне не аппетитно.
Приняв прохладный душ, я накинула на себя халат. Надо бы чего-нибудь перекусить. И вот кто сказал, что вампиры не едят нормальную человеческую пищу? Хотя я вампир особенный. Потребность в крови во мне не особо сильна, а вот нормальный человеческий голод – вполне. И что самое интересное, естественной нужды у меня нет. Куда деваются килограммы проглоченных мною продуктов неизвестно.
Хм. В холодильнике уже мышь повесилась. На верхней полке кетчуп и соевый соус, на средней засохший сыр и хвостик колбасы, а на нижней огурец. В хлебнице нашлась черствая горбушка черного хлеба.
Выложив на стол весь небогатый обед, я задумалась. Что толкового из этого может выйти? Наверно, бутерброд. Горбушку я щедро полила соевым соусом, чтобы она хоть чуть-чуть размякла. Сверху уложила кусочек сыра, потом кружок колбасы и огурец. Все это залила кетчупом.
Этот более чем скромный бутерброд я закусывала огурцом, макая его в кетчуп. Это может показаться странным, но на самом деле довольно вкусно. Но опять же, я вампир. И вампир необычный.
Во-первых, все остальные вампиры меня бояться. Потому что я могу обездвиживать взглядом. Именно за это меня хотели заточить в чей-то фамильный склеп.
Во-вторых, но это и так понятно, что я ем человеческую пищу.
В-третьих, я настолько избаловала себя людской едой, что теперь не могу пить кровь из мертвых людей. Я пью, только пока человек жив. И если я выпью хоть капельку из мертвого – расстройство желудка мне обеспечено.
Да-да. Но это уже в-четвертых. Я могу болеть. Но только болезнями желудка. Остальные у меня проходят по одному только желанию. И по такому же желанию они могут неожиданно возникнуть. Это удобно было в школе. Но школу я уже закончила, и не знала, куда теперь применить это весьма полезное умение.
А вот в-пятых, я, как древние былинные вампиры могу превращаться в летучую мышь. Именно поэтому мне удалось скрыться от гневных соплеменников. Обездвиживающий дар эти сволочи на время заблокировали. И даже постреляли в меня своими острыми осиновыми деревяшками. Но я девушка умная, успела улететь куда подальше и только потом догадалась рухнуть без чувств.
Чем мне заняться? Я имею ввиду, не прямо сейчас, а вообще. Может, снова пойти в школу? Вечная жизнь мне и так уже обеспечена, надо снова привыкать быть школьницей. Но в восемнадцать лет так не хочется снова туда возвращаться. Идти работать? Кем? Высшего образования у меня нет. Зато талантов выше крыши. Ну получать высшее образование я уже опоздала. Решено. Возвращаюсь в школу.
Я пошла в комнату собираться. Причесала свое короткое темное каре, подкрасила глаза и губы, надела платье и задумалась. В какой класс мне идти и какие документы брать? Ладно, пойду в десятый. Сделаем вид, что мне еще шестнадцать.
Вытащив из ящика нужный паспорт я осталась крайне довольна собой. Ай да я, ай да молодец. Теперь надо выбрать школу.
У меня во дворе есть одна, именно в ней я и училась. Но слишком многие меня еще помнят, у будет слишком подозрительно если выпускница вернется в десятый класс. Ладно, пойду в 22 школу. Вроде недалеко.
Все решения я принимала экспромтом. И сию же секунду бежала их выполнять. И прямо сейчас, взяв свою довольно объемную ярко-красную, в тон лаку и помаде сумочку я вышла на улицу.
Погодка что надо. И все светят своими загорелыми шеями. Хм, а я уже давненько не пила человеческой крови. Ну ладно, это потом. Образование – превыше всего.
Дорогу к школе я вспомнила без особого труда. Возле крыльца цвели клены. На крыльце никого не было. Я без малейшего усилия потянула тяжелую дверь и оказалась в странной прохладе фойе. Невыносимо пахло краской. Мой чуткий вампирский нос не мог вынести этой вони и я поморщилась.
Пройдя через фойе, я остановилась. Ха, я же даже не знаю, куда идти. Справа лестница вверх. Нет, вряд ли. Прямо – лестница вниз. Нет, это скорее гардероб. Чуть правее проход, из которого пахло едой. По идее это столовая. Пойду по коридору налево.
«Канцелярия». Наверно, это то что мне нужно.
– Я могу быть вам полезна? – сразу же спросила тоненькая девушка, сидящая за компьютером. Секретарша, с восхитительно белой шейкой.
– Можешь. Но тебе это не понравится, – ответила я и улыбнулась, наблюдая за реакцией. – Где директор школы?
Девушка указала на левую дверь, и с усилием сглотнула. Ее шейка соблазнительно вздрогнула.
А я вошла в директорский кабинет.
Женщина, уставшая и строгая. Поплавская Ксения Николаевна.
– Ну что? Опять с документами припозднились? – поинтересовалась она.
– Ну да, – негромко произнесла я. – А что, много таких? – я протянула ей конвертик с паспортом.
Ксения Николаевна мельком взглянула в документы и принялась что-то быстро печатать на компьютере.
– Не много. Но один такой сегодня пришел. Твой класс десятый «А». Расписание висит на коридоре, зайдешь в библиотеку, возьмешь учебники.
– Спасибо. И кто, если не секрет, этот опоздавший? – не отставала я, и мягко посмотрела в глаза директрисы.
– Некий Смольский из одиннадцатого «А», если тебе это что-то говорит. До свиданья!
– Подождите, – я облокотилась на ее стол, что ей совсем не понравилось. – Смольский из одиннадцатого «А», говорите, – я уже пожалела, что не пошла в одиннадцатый класс. – А этот некий Смольский, случайно не Евгений?
– Случайно Евгений. Девушка, до свиданья.
– Спасибо вам, Ксения Николаевна, – пропела я и взялась за дверную ручку. – Еще увидимся.
В задумчивости я обездвижила секретаршу и хлебнула у нее чуток крови. Она этого даже не почувствует, а мне приятно. Значит, Смольский вернулся. И даже не зашел ко мне поздороваться. Хотя, раз он только сегодня пришел с документами в школу, то вернулся, самое раннее, вчера. А все равно, мог бы уже зайти! Ай, точно, я же в лесу отдыхала. Ну ладно, тогда на этот раз прощаю.
Я, не теряя времени даром, зашла в библиотеку за учебниками. Ну вот, можно будет поиграть в прилежную ученицу. Блин, надо было в театр идти вместо школы. Ну вот как всегда! Что-то сделаю, а потом пожалею. А кто сказал, что нельзя совмещать учебу и работу? Весь школьный курс я уже когда-то проходила. Мимо проходила. Но сейчас у меня есть вампирская память, и учеба должна мне даваться легко. Вот за одно и проверю.
С тяжелой для обычной и невесомой для вампирской девушки пачкой книг я вышла из школы. Надо бы это дело отпраздновать. Только не с кем. Все бывшие подруги от меня отвернулись позавчера. Когда состоялся суд. Все единогласно проголосовали за мое заточение в склепе. А дружить с людьми – фи! То же самое, что людям дружить с говядиной и свининой. То есть коровой и свиньей. В общем, все меня поняли. Не понять меня нельзя, это карается с законом. С которым я не дружу. Замкнутый круг.
Вот всегда так. Начинаю я о чем-то усиленно думать, и где-нибудь обязательно запнусь! Ужас! Даже и помечтать спокойно не получается, всегда какая-нибудь противная и мелкая мыслишка с функцией тупика меня останавливает. И ладно, если бы я была блондинкой. Но я брюнетка от природы и с рождения. Брюнетка до мозга костей. Самая брюнетистая из всех брюнеток. А может, я все-таки блондинка? Ну вот, опять! Опять на чем-нибудь запинаюсь.
Надо записаться куда-нибудь. На йогу. Или еще на что-нибудь. Какая вообще разница!? Ой, я же в актрисы пойду, как я могла забыть?
Я добралась до дому, и даже не заметила как. Эти мысли меня очень сильно отвлекают! Вот почему нельзя взять, и ни о чем не думать?
Нет, мне надо влюбиться. Черт, я же не могу влюбляться! Не умею и учиться не должна! Да и попросту не в кого. Да какая разница, есть в кого или нет, все равно я не могу. Да я вообще никогда не влюблялась. Привязывалась – да. Игралась – да. Но чтобы влюбиться так, как это делают героини романов – да ни за что в жизни! Никогда! И ни за что! Да и все равно не в кого. Черт!
Я забыла ключи от квартиры. Надеюсь, что хотя бы форточку не закрыла.
Самое неудобное свойство превращения – необходимость раздеваться. Один раз ради эксперимента я осталась в одежде. А когда превращаешься в летучую мышь – человеческий разум замещается звериным. И представьте себя чувства маленькой мышки, которую засунули в какой-то непонятный темный мешок, то бишь одежду, из которого просто так не выберешься. Но выбраться мне посчастливилось. И я была в ужасе от мысли, что бы стало, надумай я тогда превратиться обратно в человека. Просто застряла бы!
В этот раз я аккуратно сложила всю одежду в сумку, сумку оставила на коврике перед дверью. Затем, чутко прислушиваясь, спустилась вниз по лестнице, чуть-чуть приоткрыла металлическую дверь, и пока она не закрылась, мгновенно превратилась в мышь и взлетела.
Форточка была открыта. Я вернула себе нормальный человеческий облик, забрала с площадки свои вещи и повернула засов. Теперь до самого утра следующего дня буду скучать, читать новые учебники и запивать полученные знания «Мартини». Какой никакой, а праздник. В одиночестве. В очень гордом одиночестве!
Глава 3
Ха, мне удалось их перехитрить!
Я лежала на земле в озаренном светом лесу. Хотя какой это лес? Парк, не более того. Хорошо, что здесь безлюдно. Не очень хочется светиться на людях нагой.
Я обернулась летучей мышью и полетела домой.
Влетев в предусмотрительно оставленную открытой форточку на пятом этаже, я снова превратилась в человека.
Дома никого не было. Оно и понятно, ведь живу я одна. На столе стояла тарелка с забытым мною бутербродом. Выглядел он крайне не аппетитно.
Приняв прохладный душ, я накинула на себя халат. Надо бы чего-нибудь перекусить. И вот кто сказал, что вампиры не едят нормальную человеческую пищу? Хотя я вампир особенный. Потребность в крови во мне не особо сильна, а вот нормальный человеческий голод – вполне. И что самое интересное, естественной нужды у меня нет. Куда деваются килограммы проглоченных мною продуктов неизвестно.
Хм. В холодильнике уже мышь повесилась. На верхней полке кетчуп и соевый соус, на средней засохший сыр и хвостик колбасы, а на нижней огурец. В хлебнице нашлась черствая горбушка черного хлеба.
Выложив на стол весь небогатый обед, я задумалась. Что толкового из этого может выйти? Наверно, бутерброд. Горбушку я щедро полила соевым соусом, чтобы она хоть чуть-чуть размякла. Сверху уложила кусочек сыра, потом кружок колбасы и огурец. Все это залила кетчупом.
Этот более чем скромный бутерброд я закусывала огурцом, макая его в кетчуп. Это может показаться странным, но на самом деле довольно вкусно. Но опять же, я вампир. И вампир необычный.
Во-первых, все остальные вампиры меня бояться. Потому что я могу обездвиживать взглядом. Именно за это меня хотели заточить в чей-то фамильный склеп.
Во-вторых, но это и так понятно, что я ем человеческую пищу.
В-третьих, я настолько избаловала себя людской едой, что теперь не могу пить кровь из мертвых людей. Я пью, только пока человек жив. И если я выпью хоть капельку из мертвого – расстройство желудка мне обеспечено.
Да-да. Но это уже в-четвертых. Я могу болеть. Но только болезнями желудка. Остальные у меня проходят по одному только желанию. И по такому же желанию они могут неожиданно возникнуть. Это удобно было в школе. Но школу я уже закончила, и не знала, куда теперь применить это весьма полезное умение.
А вот в-пятых, я, как древние былинные вампиры могу превращаться в летучую мышь. Именно поэтому мне удалось скрыться от гневных соплеменников. Обездвиживающий дар эти сволочи на время заблокировали. И даже постреляли в меня своими острыми осиновыми деревяшками. Но я девушка умная, успела улететь куда подальше и только потом догадалась рухнуть без чувств.
Чем мне заняться? Я имею ввиду, не прямо сейчас, а вообще. Может, снова пойти в школу? Вечная жизнь мне и так уже обеспечена, надо снова привыкать быть школьницей. Но в восемнадцать лет так не хочется снова туда возвращаться. Идти работать? Кем? Высшего образования у меня нет. Зато талантов выше крыши. Ну получать высшее образование я уже опоздала. Решено. Возвращаюсь в школу.
Я пошла в комнату собираться. Причесала свое короткое темное каре, подкрасила глаза и губы, надела платье и задумалась. В какой класс мне идти и какие документы брать? Ладно, пойду в десятый. Сделаем вид, что мне еще шестнадцать.
Вытащив из ящика нужный паспорт я осталась крайне довольна собой. Ай да я, ай да молодец. Теперь надо выбрать школу.
У меня во дворе есть одна, именно в ней я и училась. Но слишком многие меня еще помнят, у будет слишком подозрительно если выпускница вернется в десятый класс. Ладно, пойду в 22 школу. Вроде недалеко.
Все решения я принимала экспромтом. И сию же секунду бежала их выполнять. И прямо сейчас, взяв свою довольно объемную ярко-красную, в тон лаку и помаде сумочку я вышла на улицу.
Погодка что надо. И все светят своими загорелыми шеями. Хм, а я уже давненько не пила человеческой крови. Ну ладно, это потом. Образование – превыше всего.
Дорогу к школе я вспомнила без особого труда. Возле крыльца цвели клены. На крыльце никого не было. Я без малейшего усилия потянула тяжелую дверь и оказалась в странной прохладе фойе. Невыносимо пахло краской. Мой чуткий вампирский нос не мог вынести этой вони и я поморщилась.
Пройдя через фойе, я остановилась. Ха, я же даже не знаю, куда идти. Справа лестница вверх. Нет, вряд ли. Прямо – лестница вниз. Нет, это скорее гардероб. Чуть правее проход, из которого пахло едой. По идее это столовая. Пойду по коридору налево.
«Канцелярия». Наверно, это то что мне нужно.
– Я могу быть вам полезна? – сразу же спросила тоненькая девушка, сидящая за компьютером. Секретарша, с восхитительно белой шейкой.
– Можешь. Но тебе это не понравится, – ответила я и улыбнулась, наблюдая за реакцией. – Где директор школы?
Девушка указала на левую дверь, и с усилием сглотнула. Ее шейка соблазнительно вздрогнула.
А я вошла в директорский кабинет.
Женщина, уставшая и строгая. Поплавская Ксения Николаевна.
– Ну что? Опять с документами припозднились? – поинтересовалась она.
– Ну да, – негромко произнесла я. – А что, много таких? – я протянула ей конвертик с паспортом.
Ксения Николаевна мельком взглянула в документы и принялась что-то быстро печатать на компьютере.
– Не много. Но один такой сегодня пришел. Твой класс десятый «А». Расписание висит на коридоре, зайдешь в библиотеку, возьмешь учебники.
– Спасибо. И кто, если не секрет, этот опоздавший? – не отставала я, и мягко посмотрела в глаза директрисы.
– Некий Смольский из одиннадцатого «А», если тебе это что-то говорит. До свиданья!
– Подождите, – я облокотилась на ее стол, что ей совсем не понравилось. – Смольский из одиннадцатого «А», говорите, – я уже пожалела, что не пошла в одиннадцатый класс. – А этот некий Смольский, случайно не Евгений?
– Случайно Евгений. Девушка, до свиданья.
– Спасибо вам, Ксения Николаевна, – пропела я и взялась за дверную ручку. – Еще увидимся.
В задумчивости я обездвижила секретаршу и хлебнула у нее чуток крови. Она этого даже не почувствует, а мне приятно. Значит, Смольский вернулся. И даже не зашел ко мне поздороваться. Хотя, раз он только сегодня пришел с документами в школу, то вернулся, самое раннее, вчера. А все равно, мог бы уже зайти! Ай, точно, я же в лесу отдыхала. Ну ладно, тогда на этот раз прощаю.
Я, не теряя времени даром, зашла в библиотеку за учебниками. Ну вот, можно будет поиграть в прилежную ученицу. Блин, надо было в театр идти вместо школы. Ну вот как всегда! Что-то сделаю, а потом пожалею. А кто сказал, что нельзя совмещать учебу и работу? Весь школьный курс я уже когда-то проходила. Мимо проходила. Но сейчас у меня есть вампирская память, и учеба должна мне даваться легко. Вот за одно и проверю.
С тяжелой для обычной и невесомой для вампирской девушки пачкой книг я вышла из школы. Надо бы это дело отпраздновать. Только не с кем. Все бывшие подруги от меня отвернулись позавчера. Когда состоялся суд. Все единогласно проголосовали за мое заточение в склепе. А дружить с людьми – фи! То же самое, что людям дружить с говядиной и свининой. То есть коровой и свиньей. В общем, все меня поняли. Не понять меня нельзя, это карается с законом. С которым я не дружу. Замкнутый круг.
Вот всегда так. Начинаю я о чем-то усиленно думать, и где-нибудь обязательно запнусь! Ужас! Даже и помечтать спокойно не получается, всегда какая-нибудь противная и мелкая мыслишка с функцией тупика меня останавливает. И ладно, если бы я была блондинкой. Но я брюнетка от природы и с рождения. Брюнетка до мозга костей. Самая брюнетистая из всех брюнеток. А может, я все-таки блондинка? Ну вот, опять! Опять на чем-нибудь запинаюсь.
Надо записаться куда-нибудь. На йогу. Или еще на что-нибудь. Какая вообще разница!? Ой, я же в актрисы пойду, как я могла забыть?
Я добралась до дому, и даже не заметила как. Эти мысли меня очень сильно отвлекают! Вот почему нельзя взять, и ни о чем не думать?
Нет, мне надо влюбиться. Черт, я же не могу влюбляться! Не умею и учиться не должна! Да и попросту не в кого. Да какая разница, есть в кого или нет, все равно я не могу. Да я вообще никогда не влюблялась. Привязывалась – да. Игралась – да. Но чтобы влюбиться так, как это делают героини романов – да ни за что в жизни! Никогда! И ни за что! Да и все равно не в кого. Черт!
Я забыла ключи от квартиры. Надеюсь, что хотя бы форточку не закрыла.
Самое неудобное свойство превращения – необходимость раздеваться. Один раз ради эксперимента я осталась в одежде. А когда превращаешься в летучую мышь – человеческий разум замещается звериным. И представьте себя чувства маленькой мышки, которую засунули в какой-то непонятный темный мешок, то бишь одежду, из которого просто так не выберешься. Но выбраться мне посчастливилось. И я была в ужасе от мысли, что бы стало, надумай я тогда превратиться обратно в человека. Просто застряла бы!
В этот раз я аккуратно сложила всю одежду в сумку, сумку оставила на коврике перед дверью. Затем, чутко прислушиваясь, спустилась вниз по лестнице, чуть-чуть приоткрыла металлическую дверь, и пока она не закрылась, мгновенно превратилась в мышь и взлетела.
Форточка была открыта. Я вернула себе нормальный человеческий облик, забрала с площадки свои вещи и повернула засов. Теперь до самого утра следующего дня буду скучать, читать новые учебники и запивать полученные знания «Мартини». Какой никакой, а праздник. В одиночестве. В очень гордом одиночестве!
-
Александра
- Сообщения: 268
- Зарегистрирован: Вт апр 27, 2010 7:27 am
- Откуда: Россия, Владивосток
Re: Вечная тьма
Круто! Когда продолжение?
Re: Вечная тьма
Я как захожу, так и выкладываю продолжение....) Но пока что только 17 глав готовы....
Глава 4
У меня наборы масок...
Одеваю их всегда
И меня никто не видит,
Виновата в этом я...
Мне бывает грустно очень,
Но я в маске и никто
не увидит грусть в глазах,
в сердце боль и крик душой...
Закрывает маска счастья
Это всё, но тем больней...
Тем сильнее жажда воли..
Так охота улететь..
Улететь и стать свободной,
Жить без тысячей преград,
что есть в мире этом подлом,
Где все в масках как и Я....
Margaritka Dem_on
У Васи возникли какие-то сомнительно-неотложные дела, и наши планы отменились. Мне пришлось одной идти домой. И не было никакого намека, что я смогу провести вечер с удовольствием.
Родителей дома не было. Папа, естественно, на работе, а где мама, я не знала. Есть мне не хотелось, и я сразу же поднялась по винтовой лестнице на второй этаж. В свою комнату.
Милую, уютную и довольно просторную комнату. Светлое окошко с розовыми занавесками, темно-голубые стены, темный паркет. Широкая дубовая кровать с двумя мягкими подушками и резной спинкой, невысокий узкий комод со стоящими на нем цветами, закрывающими почти половину маленького зеркала. У дальней стены огромный резной шкаф с зеркалом в полный рост. На полу синий ковер с узорами. Все привычно и как-то скучно.
Уроки я сделала как всегда быстро. Решила несколько задач по геометрии и написала упражнение по белорусскому языку. И вот чем теперь заняться?
От нечего делать я взяла свой белый ноутбук и с комфортом улеглась на кровати. Интернетная зависимость у меня уже давно прошла, но тогда, когда совсем нечего делать, я не прочь посидеть в социальных сетях.
В «Моем мире» только пять новых сообщений, и все спам. И уведомление – «Кажется, мы нашли вашего одноклассника». А что, любопытно.
Я несколько раз стукнула по тачпаду и оказалась на его страничке. Евгений Смольский. А что, очень даже симпатичный. Только я его что-то не замечала в нашей школе. А может, все-таки новенький? Завтра надо будет присмотреться.
Я предложила ему дружбу и залезла в «Агент». Интересно! Васька онлайн.
«Ну привет, верная подруга!» – написала ей я.
«Привет»
«А говорила, что важные дела! Тоже мне! Я теперь из-за тебя от скуки умираю!»
«С каких это пор в Интернете можно скучать?» – ответила она с некоторой задержкой.
«Да уж. Представляешь, можно»
«Все с тобой понятно»
«Так что это у тебя тут за важные дела?»
«Да так, договаривалась с одним человеком сейчас встретиться. Ну, в смысле в нэте»
«И как, встретилась?»
«Ага»
«Да уж»
Мне быстро надоел этот пустой разговор, и я выключила ноутбук. Может, поспать? Хотя нет, для меня идеальное время – это уже после полуночи. Но тогда для меня проблема стать в восемь утра.
Вскоре вернулась мама.
– Викуся, ты сделала уроки? – конечно же она сразу пошла проверять меня.
– Да уж, мама, – ответила я, даже не поворачиваясь к двери. Так удобно было лежать лицом в подушку. – Можно подумать, ты меня не знаешь. сделала, разумеется.
– Из всего, что ты сказала, я поняла только твое вечное «да уж».
Я оторвала голову.
– Я все сделала.
– А ты хоть поела чего-нибудь? – продолжала мама. И вот что у нее за приступ заботы?
– Нет, я не голодна.
– Викуля, ну хоть чайку попей!
– Мама, не мешай. Я отдыхаю.
Лишних вопросов больше не последовала. Мама молча вышла, тихо прикрыв за собою дверь.
К одиночеству я привыкла уже давно. Только в полной тишине можно все прекрасно обдумать. Мне надоела вся эта однообразность: школа – дом – уроки – гулять – спать – школа – дом – уроки и так далее. Надо бы чего-нибудь новенького. Или кого-нибудь новенького.
Да уж. Я уже становлюсь как Савицкая. Хотя нет, ей это все из спортивного интереса. Любовь для нее – спорт. А я полюбить неспособна. Это тяжело и накладно. Слишком высока ставка, и слишком мала вероятность выигрыша.
М-м-м, а моя подушка приятно пахнет. Смесь легкого аромата шампуня и приятно обволакивающего духов. Да уж. Уже подушки нюхаю. Вот и новое хобби – избавляться от этого приставучего «да уж». Хотя это уже стало моим фирменным знаком.
Надоело лежать. Я спустилась вниз. Мама хлопотала на кухне, и я беспрепятственно направилась в гостиную.
Рояль. Мой любимый белый рояль. Давно же я на нем уже не играла. Как сдала в мае выпускной экзамен, так до самого сентября к нему и не прикасалась.
Большая и светлая гостиная сейчас была залита лучами низкого, уже готовящегося спрятаться за горизонтом солнца. Я открыла крышку рояля и отодвинула пуф. А когда села, вдруг поняла, что наверно уже ничего не помню. Немного поковырявшись в памяти я нашла мотив моего самого любимого произведения – «River flows in you». Хорошо, что начинается оно медленно. Аккуратно, чтобы не зацепиться за клавиши длинными ногтями я заиграла.
Это волшебная музыка. Когда играешь, забываешь обо всем. Хочется играть и играть, чтобы эта музыка никогда не кончалась. Она захватывает тебя целиком, и ты уже не можешь остановиться. И вкладываешь в музыку душу – такую незащищенную и хрупкую. Именно поэтому я никогда не выступаю на школьных концертах. Не в моем стиле показывать свои чувства на публике. Я даже не помню, когда в последний раз плакала. Я стараюсь быть железной с виду. Внутри я может и не такая, но эта маска так приросла ко мне, что я уже не различаю, где проходит грань между мной придуманной и мной настоящей.
И эта маска гораздо выгоднее истинной сущности. Я могу быть такой, какой хочу и когда хочу. И через маску никто не пробьется – я всегда буду спокойной и уравновешенной. И никто не должен знать, о чем я думаю, и что меня беспокоит. Я всегда буду помнить об этой маске. Наверно. Если она окончательно не сольется со мной.
Я сама что-то импровизировала на рояле, сама что-то подбирала. Мне это нравиться. Я не претендую на звание великого композитора. Это просто для себя. И от нечего делать.
Часа три я провела за инструментом. Я действительно по нему соскучилась. Я и не думала, что могу так сильно привязаться к кому-то. А свой рояль, с насыщенным уверенным звуком я не могла принимать за неодушевленный предмет. Он живой. Белый и большой. Как белый медведь.
Десять часов. Не могу больше. Все, ложусь спать.
Папа еще не вернулся с работы. Он бизнесмен, занимается офисной техникой, и часто задерживается допоздна. Если бы не он, я бы не имела всего, что у меня есть. Ни своей любимой комнаты, ни рояля, ни полного гардероба одежда. И не имела бы толпы завистников. Но, как говориться, в бочке меда всегда есть ложка дегтя. И если на одну чашу весов положить зависть, а на другую – свое благополучие, последнее уверенно перевесит.
Умывшись и заплетя косу из длинных волос, я легла в постель. Последнее время я совсем не запоминаю свои сны. Но сегодня, надеюсь, мне присниться что-нибудь хорошее.
Так и случилось. Мне снилось лето, недавно кончившееся и уже желанное. Мне снился наш загородный дом, озеро рядом и море солнца. И как всегда я в одиночестве. Даже там, в элитном районе у меня нет друзей. Там все такие же, как и я – осторожные и недоверчивые. Со многими ребятами я неплохо общаюсь, но это приятели, не более того. О настоящей дружбе и речи быть не может.
Утро. Не такое, как вчера. Пасмурное и дождливое серое утро. И снова школа.
Я тихо выбралась из кровати. Нашарила тапочки и бесшумно выскользнула за дверь. Если родители спят, даже не буду их будить.
В квартире царила сонная тишина. И пока я варила себе кофе, несколько раз недоверчиво взглянула на часы – меня не покидало ощущение, что я встала раньше положенного.
В шкафчике я нашла печенье, и не стала себя утруждать нудной готовкой. Крепкий и сладкий, как я люблю кофе и ароматное шоколадное печенье на завтрак – что может быть лучше?
Я никуда не торопилась. Я не спеша всполоснула чашку, убрала на место оставшееся печенье. В общем, замела следы своего пребывания на кухне. Потом умылась и расчесалась. Зашла в гардеробную и задумалась. Вечная проблема всех девушек – что одеть и куда положить. Вторая проблема меня не беспокоит. А вот первая...
Я наугад вытянула светлые брюки-дудочки. Ага, для школы вполне подойдет. Затем выбрала из множества своей обуви черные туфельки на шпильках. Годиться. Дело осталось за малым – подобрать верх. Перебрав десятки блузочек и джемперов, я остановилась на белой блузке с рукавом ¾. Ну, вроде сойдет. Только в следующий раз лучше подбирать одежду с вечера.
Я оделась и подкрасила глаза, небрежно покидала в сумку тетрадки, и, напоследок посмотрев в зеркало, вышла из квартиры. Накинула кожаную куртку, взяла зонтик. Закрыла все замки, посмотрела на часы. Да уж, уже без пятнадцати восемь. Надеюсь, что успею добежать до школы.
Погода не ахти. Бежать по лужам на каблуках – довольно интересный вид спорта. Но до школы в принципе недалеко, и я прекрасно справилась.
Первый урок – математика. В класс я зашла ровно в восемь ноль-ноль. И сразу же прозвенел звонок. Я пошла к своей парте. Но к моему удивлению, там сидела не Вася, а какая-то незнакомая девушка.
Звонить подруге я уже не стала, и села рядом с этой новенькой.
– Привет, – сказала ей я, и, доставая тетрадь из сумки, вежливо улыбнулась.
Выглядела девушка довольно необычно. Вроде бы все как надо, но какая-то она странная. Черное каре, светлая сияющая кожа, ярко-алые губы и такие же глаза.
– Ну привет, – ответила она, и прищурившись рассмотрела меня с ног до головы. – Ха. Ты случайно адресом не ошиблась?
– Нет, – спокойно произнесла я. – А с чего вдруг такие странные вопросы?
Девушка была уверенна в себе, как и я. Сразу видно, не так уж она и проста.
– Да так, ничего, – мечтательно протянула она. – Меня твоя одежда удивила. Курточка Кристиан Диор, брючки Прада, сумочка и туфельки Дольче Габбана. А ну-ка, сними курточку, – она слегка наклонилась ко мне. – Не, девочка, ты тут явно не местная, – она деловито разглядывала мою блузку. – Роберто Кавалли. Да ты тут ходячий бренд.
Ее голос оставался спокойным, на лице никаких эмоций. Или это она меня пародирует, или я наконец-то встретила в этой захолустной школе родственную душу.
– Я Ольга, – в конце концов, представилась она.
– Я Виктория.
– Девушки, может вы, все же, замолчите? – нетерпеливо проговорила Екатерина Федоровна, учительница математики. – Я понимаю, что вы там знакомитесь, но давайте или потише, или на перемене. Ладно, мы сделаем по-другому. Громова, к доске.
Ольга плавно поднялась со своего места. Ольга Громова, наша новая ученица, немного опоздавшая к началу учебного года. Она мне понравилась. Знает себе цену. И уж лебезить не начнет. Ей пальчик в рот не клади. И мы с ней как-то странно похожи. По крайней мере, на первый взгляд.
– Ну что, Громова, – медленно, смакуя каждое слово произнесла Екатерина Федоровна. – Ты меня порадовала. Садись, девять.
Ольга победно улыбнулась всему классу и последовала на свое место.
– Ольга, ты носишь линзы? – спросила я.
Она кивнула.
– Да. Люблю мистику. И эти линзы очень подходят под цвет губ. И крови, – она загадочно улыбнулась.
– Я заметила, что ты как вампир.
– Стараемся, – кратко шепнула она и уставилась в пока еще чистую тетрадь.
Урок прошел незаметно. На перемене я позвонила Василисе, она, оказывается, заболела.
– Вик, привет! – ко мне сзади подошел Костик. – И что за новый фрукт у нас в классе?
– Ольга Громова, – тихо ответила я, плавно поворачиваясь к нему. Он стоял чуть ссутулившись, чтобы мне не надо было сильно задирать голову. Мои глаза встретились с его: лучистыми и очень теплыми.
– И кто она такая? – продолжал Костя.
– Да уж! Можно подумать, что я знаю. Костик, спроси у нее сам!
– Да, Костик, чего ты такой несмелый? – Ольга возникла из ниоткуда. Она двигалась как кошка, вплотную подошла к Костику и заглянула ему в лицо.
Костя поморщился.
– Для кого Костик, а для кого Константин Александрович. Оленька, скромнее надо быть. На меня это не действует, – он ловко вынырнул из ее томного взгляда, и подмигнув мне пошел дальше по коридору.
На мгновение Ольга выразила досаду, но поспешно закрыла все нейтральной улыбкой.
– А он серьезный, – протянула она. – Мне нравится.
Я только пожала плечами. Ольга очень необычная. И мне еще только предстоит узнать ее. Если это вообще возможно.
– Виктория, я ненадолго тебя оставлю, – пропела она. – Смотри, туфельки не поцарапай!
– Да уж, – только и ответила ей я.
Она стремительно, но очень плавно сдвинулась с места. А потом немного замедлилась и пошла нормальным шагом. Странная особа. Ох, какая странная.
Глава 4
У меня наборы масок...
Одеваю их всегда
И меня никто не видит,
Виновата в этом я...
Мне бывает грустно очень,
Но я в маске и никто
не увидит грусть в глазах,
в сердце боль и крик душой...
Закрывает маска счастья
Это всё, но тем больней...
Тем сильнее жажда воли..
Так охота улететь..
Улететь и стать свободной,
Жить без тысячей преград,
что есть в мире этом подлом,
Где все в масках как и Я....
Margaritka Dem_on
У Васи возникли какие-то сомнительно-неотложные дела, и наши планы отменились. Мне пришлось одной идти домой. И не было никакого намека, что я смогу провести вечер с удовольствием.
Родителей дома не было. Папа, естественно, на работе, а где мама, я не знала. Есть мне не хотелось, и я сразу же поднялась по винтовой лестнице на второй этаж. В свою комнату.
Милую, уютную и довольно просторную комнату. Светлое окошко с розовыми занавесками, темно-голубые стены, темный паркет. Широкая дубовая кровать с двумя мягкими подушками и резной спинкой, невысокий узкий комод со стоящими на нем цветами, закрывающими почти половину маленького зеркала. У дальней стены огромный резной шкаф с зеркалом в полный рост. На полу синий ковер с узорами. Все привычно и как-то скучно.
Уроки я сделала как всегда быстро. Решила несколько задач по геометрии и написала упражнение по белорусскому языку. И вот чем теперь заняться?
От нечего делать я взяла свой белый ноутбук и с комфортом улеглась на кровати. Интернетная зависимость у меня уже давно прошла, но тогда, когда совсем нечего делать, я не прочь посидеть в социальных сетях.
В «Моем мире» только пять новых сообщений, и все спам. И уведомление – «Кажется, мы нашли вашего одноклассника». А что, любопытно.
Я несколько раз стукнула по тачпаду и оказалась на его страничке. Евгений Смольский. А что, очень даже симпатичный. Только я его что-то не замечала в нашей школе. А может, все-таки новенький? Завтра надо будет присмотреться.
Я предложила ему дружбу и залезла в «Агент». Интересно! Васька онлайн.
«Ну привет, верная подруга!» – написала ей я.
«Привет»
«А говорила, что важные дела! Тоже мне! Я теперь из-за тебя от скуки умираю!»
«С каких это пор в Интернете можно скучать?» – ответила она с некоторой задержкой.
«Да уж. Представляешь, можно»
«Все с тобой понятно»
«Так что это у тебя тут за важные дела?»
«Да так, договаривалась с одним человеком сейчас встретиться. Ну, в смысле в нэте»
«И как, встретилась?»
«Ага»
«Да уж»
Мне быстро надоел этот пустой разговор, и я выключила ноутбук. Может, поспать? Хотя нет, для меня идеальное время – это уже после полуночи. Но тогда для меня проблема стать в восемь утра.
Вскоре вернулась мама.
– Викуся, ты сделала уроки? – конечно же она сразу пошла проверять меня.
– Да уж, мама, – ответила я, даже не поворачиваясь к двери. Так удобно было лежать лицом в подушку. – Можно подумать, ты меня не знаешь. сделала, разумеется.
– Из всего, что ты сказала, я поняла только твое вечное «да уж».
Я оторвала голову.
– Я все сделала.
– А ты хоть поела чего-нибудь? – продолжала мама. И вот что у нее за приступ заботы?
– Нет, я не голодна.
– Викуля, ну хоть чайку попей!
– Мама, не мешай. Я отдыхаю.
Лишних вопросов больше не последовала. Мама молча вышла, тихо прикрыв за собою дверь.
К одиночеству я привыкла уже давно. Только в полной тишине можно все прекрасно обдумать. Мне надоела вся эта однообразность: школа – дом – уроки – гулять – спать – школа – дом – уроки и так далее. Надо бы чего-нибудь новенького. Или кого-нибудь новенького.
Да уж. Я уже становлюсь как Савицкая. Хотя нет, ей это все из спортивного интереса. Любовь для нее – спорт. А я полюбить неспособна. Это тяжело и накладно. Слишком высока ставка, и слишком мала вероятность выигрыша.
М-м-м, а моя подушка приятно пахнет. Смесь легкого аромата шампуня и приятно обволакивающего духов. Да уж. Уже подушки нюхаю. Вот и новое хобби – избавляться от этого приставучего «да уж». Хотя это уже стало моим фирменным знаком.
Надоело лежать. Я спустилась вниз. Мама хлопотала на кухне, и я беспрепятственно направилась в гостиную.
Рояль. Мой любимый белый рояль. Давно же я на нем уже не играла. Как сдала в мае выпускной экзамен, так до самого сентября к нему и не прикасалась.
Большая и светлая гостиная сейчас была залита лучами низкого, уже готовящегося спрятаться за горизонтом солнца. Я открыла крышку рояля и отодвинула пуф. А когда села, вдруг поняла, что наверно уже ничего не помню. Немного поковырявшись в памяти я нашла мотив моего самого любимого произведения – «River flows in you». Хорошо, что начинается оно медленно. Аккуратно, чтобы не зацепиться за клавиши длинными ногтями я заиграла.
Это волшебная музыка. Когда играешь, забываешь обо всем. Хочется играть и играть, чтобы эта музыка никогда не кончалась. Она захватывает тебя целиком, и ты уже не можешь остановиться. И вкладываешь в музыку душу – такую незащищенную и хрупкую. Именно поэтому я никогда не выступаю на школьных концертах. Не в моем стиле показывать свои чувства на публике. Я даже не помню, когда в последний раз плакала. Я стараюсь быть железной с виду. Внутри я может и не такая, но эта маска так приросла ко мне, что я уже не различаю, где проходит грань между мной придуманной и мной настоящей.
И эта маска гораздо выгоднее истинной сущности. Я могу быть такой, какой хочу и когда хочу. И через маску никто не пробьется – я всегда буду спокойной и уравновешенной. И никто не должен знать, о чем я думаю, и что меня беспокоит. Я всегда буду помнить об этой маске. Наверно. Если она окончательно не сольется со мной.
Я сама что-то импровизировала на рояле, сама что-то подбирала. Мне это нравиться. Я не претендую на звание великого композитора. Это просто для себя. И от нечего делать.
Часа три я провела за инструментом. Я действительно по нему соскучилась. Я и не думала, что могу так сильно привязаться к кому-то. А свой рояль, с насыщенным уверенным звуком я не могла принимать за неодушевленный предмет. Он живой. Белый и большой. Как белый медведь.
Десять часов. Не могу больше. Все, ложусь спать.
Папа еще не вернулся с работы. Он бизнесмен, занимается офисной техникой, и часто задерживается допоздна. Если бы не он, я бы не имела всего, что у меня есть. Ни своей любимой комнаты, ни рояля, ни полного гардероба одежда. И не имела бы толпы завистников. Но, как говориться, в бочке меда всегда есть ложка дегтя. И если на одну чашу весов положить зависть, а на другую – свое благополучие, последнее уверенно перевесит.
Умывшись и заплетя косу из длинных волос, я легла в постель. Последнее время я совсем не запоминаю свои сны. Но сегодня, надеюсь, мне присниться что-нибудь хорошее.
Так и случилось. Мне снилось лето, недавно кончившееся и уже желанное. Мне снился наш загородный дом, озеро рядом и море солнца. И как всегда я в одиночестве. Даже там, в элитном районе у меня нет друзей. Там все такие же, как и я – осторожные и недоверчивые. Со многими ребятами я неплохо общаюсь, но это приятели, не более того. О настоящей дружбе и речи быть не может.
Утро. Не такое, как вчера. Пасмурное и дождливое серое утро. И снова школа.
Я тихо выбралась из кровати. Нашарила тапочки и бесшумно выскользнула за дверь. Если родители спят, даже не буду их будить.
В квартире царила сонная тишина. И пока я варила себе кофе, несколько раз недоверчиво взглянула на часы – меня не покидало ощущение, что я встала раньше положенного.
В шкафчике я нашла печенье, и не стала себя утруждать нудной готовкой. Крепкий и сладкий, как я люблю кофе и ароматное шоколадное печенье на завтрак – что может быть лучше?
Я никуда не торопилась. Я не спеша всполоснула чашку, убрала на место оставшееся печенье. В общем, замела следы своего пребывания на кухне. Потом умылась и расчесалась. Зашла в гардеробную и задумалась. Вечная проблема всех девушек – что одеть и куда положить. Вторая проблема меня не беспокоит. А вот первая...
Я наугад вытянула светлые брюки-дудочки. Ага, для школы вполне подойдет. Затем выбрала из множества своей обуви черные туфельки на шпильках. Годиться. Дело осталось за малым – подобрать верх. Перебрав десятки блузочек и джемперов, я остановилась на белой блузке с рукавом ¾. Ну, вроде сойдет. Только в следующий раз лучше подбирать одежду с вечера.
Я оделась и подкрасила глаза, небрежно покидала в сумку тетрадки, и, напоследок посмотрев в зеркало, вышла из квартиры. Накинула кожаную куртку, взяла зонтик. Закрыла все замки, посмотрела на часы. Да уж, уже без пятнадцати восемь. Надеюсь, что успею добежать до школы.
Погода не ахти. Бежать по лужам на каблуках – довольно интересный вид спорта. Но до школы в принципе недалеко, и я прекрасно справилась.
Первый урок – математика. В класс я зашла ровно в восемь ноль-ноль. И сразу же прозвенел звонок. Я пошла к своей парте. Но к моему удивлению, там сидела не Вася, а какая-то незнакомая девушка.
Звонить подруге я уже не стала, и села рядом с этой новенькой.
– Привет, – сказала ей я, и, доставая тетрадь из сумки, вежливо улыбнулась.
Выглядела девушка довольно необычно. Вроде бы все как надо, но какая-то она странная. Черное каре, светлая сияющая кожа, ярко-алые губы и такие же глаза.
– Ну привет, – ответила она, и прищурившись рассмотрела меня с ног до головы. – Ха. Ты случайно адресом не ошиблась?
– Нет, – спокойно произнесла я. – А с чего вдруг такие странные вопросы?
Девушка была уверенна в себе, как и я. Сразу видно, не так уж она и проста.
– Да так, ничего, – мечтательно протянула она. – Меня твоя одежда удивила. Курточка Кристиан Диор, брючки Прада, сумочка и туфельки Дольче Габбана. А ну-ка, сними курточку, – она слегка наклонилась ко мне. – Не, девочка, ты тут явно не местная, – она деловито разглядывала мою блузку. – Роберто Кавалли. Да ты тут ходячий бренд.
Ее голос оставался спокойным, на лице никаких эмоций. Или это она меня пародирует, или я наконец-то встретила в этой захолустной школе родственную душу.
– Я Ольга, – в конце концов, представилась она.
– Я Виктория.
– Девушки, может вы, все же, замолчите? – нетерпеливо проговорила Екатерина Федоровна, учительница математики. – Я понимаю, что вы там знакомитесь, но давайте или потише, или на перемене. Ладно, мы сделаем по-другому. Громова, к доске.
Ольга плавно поднялась со своего места. Ольга Громова, наша новая ученица, немного опоздавшая к началу учебного года. Она мне понравилась. Знает себе цену. И уж лебезить не начнет. Ей пальчик в рот не клади. И мы с ней как-то странно похожи. По крайней мере, на первый взгляд.
– Ну что, Громова, – медленно, смакуя каждое слово произнесла Екатерина Федоровна. – Ты меня порадовала. Садись, девять.
Ольга победно улыбнулась всему классу и последовала на свое место.
– Ольга, ты носишь линзы? – спросила я.
Она кивнула.
– Да. Люблю мистику. И эти линзы очень подходят под цвет губ. И крови, – она загадочно улыбнулась.
– Я заметила, что ты как вампир.
– Стараемся, – кратко шепнула она и уставилась в пока еще чистую тетрадь.
Урок прошел незаметно. На перемене я позвонила Василисе, она, оказывается, заболела.
– Вик, привет! – ко мне сзади подошел Костик. – И что за новый фрукт у нас в классе?
– Ольга Громова, – тихо ответила я, плавно поворачиваясь к нему. Он стоял чуть ссутулившись, чтобы мне не надо было сильно задирать голову. Мои глаза встретились с его: лучистыми и очень теплыми.
– И кто она такая? – продолжал Костя.
– Да уж! Можно подумать, что я знаю. Костик, спроси у нее сам!
– Да, Костик, чего ты такой несмелый? – Ольга возникла из ниоткуда. Она двигалась как кошка, вплотную подошла к Костику и заглянула ему в лицо.
Костя поморщился.
– Для кого Костик, а для кого Константин Александрович. Оленька, скромнее надо быть. На меня это не действует, – он ловко вынырнул из ее томного взгляда, и подмигнув мне пошел дальше по коридору.
На мгновение Ольга выразила досаду, но поспешно закрыла все нейтральной улыбкой.
– А он серьезный, – протянула она. – Мне нравится.
Я только пожала плечами. Ольга очень необычная. И мне еще только предстоит узнать ее. Если это вообще возможно.
– Виктория, я ненадолго тебя оставлю, – пропела она. – Смотри, туфельки не поцарапай!
– Да уж, – только и ответила ей я.
Она стремительно, но очень плавно сдвинулась с места. А потом немного замедлилась и пошла нормальным шагом. Странная особа. Ох, какая странная.
Re: Вечная тьма
Глава 5
Школа совсем не изменилась. Кишащий безответственностью муравейник.
Первый урок прошел относительно спокойно. Я вошел класс со звонком, со звонком и вышел. Так как это была химия, а учительница, Людмила Францевна, очень строгая, никто так и не решился поговорить со мной. Девушки кидали любопытные взгляды, но не более того.
– Ха, какие люди! – из раздумий меня вытянула девушка с короткими черными волосами. – Прошел год, а нашего дорогого Смольского уже выпустили.
– Оля, а ты тут что делаешь? – я удивился. – Тебя оставили на второй год?
– Очень смешно! Я, между прочим, только в десятом классе, – она невинно похлопала красными глазками.
– Ну-ну. А в школе то ты что забыла?
– Не что, а кого. Его Величество, не будем показывать пальцем, поленилось зайти навестить свою старую, хотя нет, не такую уж и старую подругу.
– Оля, не смеши меня.
– Ладно, не буду. А сам то ты что здесь забыл? Или кого?
– Совершенно верно. Кого.
– Ну и кого?
– Не бойся, не тебя, – я усмехнулся.
– С какого перепугу тебя вообще выпустили из... ну, ты понял.
– Потому что я тут забыл... кого.
Ольга недовольно фыркнула.
– И у этого кого, как всегда ноги от ушей?
– Естественно.
– Смольский, Смольский. А ты, я вижу, совсем не изменился.
– А должен был?
– Какое должен? Просто обязан! Я думала, ты вернешься, такой весь из себя молчаливый, со шрамом на все лицо, с морщинами и сединой.
– Размечталась. Эх, еще столько сердец не разбито, а ты – морщины с сединой. Такая же эгоистка, как и прежде.
– А как же, – Оля самодовольно улыбнулась. – И поэтому я торжественно вручаю тебе свой номер телефона, – она покопалась в сумке, нашла какую-то бумажку, написала на ней набор цифр и вручила мне. – И только попробуй не позвонить! Голову откушу, ты сам знаешь, что я не вру!
Она изящно повернулась на носочках и удалилась от меня. Я машинально засунул клочок бумаги в карман джинсов.
– О, привет! Ты тоже тут! – Ева была странно взволнованна.
– Сестренка, что случилось?
Ева отчаянно жестикулировала своими тонкими руками, ее огромные серые глаза бегали туда-сюда.
– Женя, вот это кто сейчас к тебе подходил?
– Оля. Слушай, сестренка, стой спокойно. Не нервничай.
– Ты с ней... осторожней, хорошо?
– Сестренка, я давно ее знаю. Ты сама додумалась мне это сказать, или Ульяна попросила?
Ева потупила взгляд. Ее ресницы задрожали.
– Ульяна... Она на тебя уже глаз положила...
– Во-первых, я это понял. А во-вторых, прекрати бегать по ее поручениям, как собачка!
– Но, Женя, она просила. Она права, мне легче что-то сказать тебе, чем ей... – Ева смотрела на меня наивными глазами ребенка, который вот-вот расплачется.
– Ева! Не смей, слышишь, не смей выполнять ее приказы! – я говорил настойчиво, но не применяя внушения.
– Это не приказ, это просьба...
– Просьба. Конечно. И ты сразу же бежишь выполнять ее. А она радуется, что так удачно получается использовать наивную девочку.
– Она моя подруга, – Ева чуть не плакала.
– Сестренка, это не дружба. Это, скажем так, служба. Ульяна тобой пользуется, понимаешь? – я не удержался от соблазна и внушил ей хоть это. – Не смей ей подчиняться.
– Женя... Ладно, но... Она тогда не будет со мной дружить...
– Тем более. Это не дружба. Выбирай в друзья тех людей, которые готовы дружить бескорыстно, на равных. Тех, которые ненавидят лесть и ложь. Которые воспримут тебя как личность. С которыми ты будешь чувствовать себя личностью. Запомни это, сестренка.
Ева сдержалась, и не заплакала. Она крепко сжала губы и серьезно посмотрела на меня.
– Я знаю только одного такого человека. Но Ульяна мне точно этого не простит.
Ева нерешительно, часто спотыкаясь, направилась в свой кабинет.
До звонка оставалось еще минут пять. Я стоял возле подоконника, а в паре метров от меня кучкой стояли девушки. Они тихо переговаривались, хихикали, и изредка бросали на меня заинтересованные взгляды. Наконец из круга вытолкнули одну, блондинку с ярко-малиновыми губами и явно завышенной самооценкой. Виляя бедрами, она подошла ко мне.
– Привет, – быстро выстрелила она и сжала губы. Потом торопливо облизала их, неуверенно кинула на меня свой взгляд и продолжила. – Я Стефа, – она снова замолчала, – Стефания. А-а-а как тебя, – она запнулась, – зовут?
– А я Женя. Евгений, – я ослепительно улыбнулся ей.
Девушка зарумянилась. Оглянулась на подруг. Те одобрительно кивнули ей, и Стефа снова повернулась ко мне.
– Э-э-э, Женя. В общем, ну... мы теперь в одном классе, и...
К ней подошла другая девушка, уверенная и красивая брюнеточка. Коротенькая юбочка и туфли на каблуках подчеркивали стройность ног, а немного расстегнутая блузка открывала декольте.
– Евгений, – она чуть наклонила голову и повторила мое имя глубоким голосом. – Евгений, ты у нас новый ученик, – говорила она спокойно, но голосом выражала десятки эмоций: и волнение, и любопытство, заинтересованность, влечение, симпатию, легкое недоверие, желание понравиться и много чего еще. – Мы с девочками очень хотели бы видеть тебя завтра на вечеринке у Стефы. Она устраивает вечеринки в честь начала учебного года уже шесть лет, и там довольно весело, – она маняще улыбнулась и посмотрела на меня из-под длинных черных ресниц. – Кстати, меня зовут Карина
Я улыбнулся ей в ответ.
– Я буду. Обязательно, – я сделал значимое ударение на последнее слово. – Где и когда?
– Завтра, в восемь часов вечера, – она вытянула из сумочки ручку. – Дай руку.
Я протянул ей ладонь, и она аккуратным округлым почерком написала мне адрес и телефон.
– Это мой номер. Если что, звони, – она снова улыбнулась и с гордо поднятой головой пошла в класс.
Наконец прозвенел звонок, и я направился за Кариной. Та стайка девочек рванула за мной.
Я хотел было снова сесть за последнюю парту, но Карина грозно поглядела на Стефанию, и та с недовольным видом пошла в конец класса, мне осталось только занять место Стефы. А Карина стала снова милой и притягательной, хитренькой брюнеточкой.
– А откуда ты приехал сюда? – она сидела, облокотившись на парту и внимательно, наклонив набок голову, смотрела не меня. Одна ее темная прядка постоянно сползала на глаза, и Карина очень изящно заправляла ее за ухо.
– Я здесь родился. Просто перешел в другую школу, – неторопливо, голосом, сводящим с ума, сказал я.
Карина играла со мной, и я играл с ней. Интересно, кто же все-таки примет правила противника?
– О, так ты значит, местный, – она медленно закрыла глаза. Потом широко распахнула их и придвинулась ближе ко мне. – Я и не думала, что у нас в школе можно встретить такого красивого парня.
Я усмехнулся.
– А я знал, что только у нас есть такие красивые девушки.
Карина облизала губы.
– Ты мне понравился, – прямо сказала она.
– Хм, – ситуация меня забавляла. – Ты смелая девушка. Мне это нравится.
Она уже была моей. Совершенно точно. Никаких усилий, и птичка уже в клетке.
– Молодые люди! – подала голос учительница истории. – Весна еще не скоро, а у вас уже гормоны бушуют. Решайте свои амурные дела хотя бы на перемене. А еще лучше, дома.
Карина снисходительно улыбнулась учительнице, и с самым невинным видом кивнула. Слегка похлопала глазками и с наигранным интересом уставилась в учебник.
– Аронова, ты кому глазки строишь? – вполне доброжелательно поинтересовалась историца. Мол, все мы молоды были.
Со святым непониманием Карина посмотрела на нее. Большие карие глаза так и говорили «а что я, я ничего».
– Аронова, тебе в актрисы надо. Все равно историю не учишь, – отозвался с последней парты какой-то парень. Белобрысый, с нагловатым лицом.
– Буров, вот чья бы корова мычала, а твоя бы молчала, – улыбнулась историца. – Если ты так хорошо умеешь раздавать советы, может расскажешь нам новый параграф? А, Иван? Чего молчишь?
– Да не читал я его, – махнул рукой Буров. Карина хихикнула.
– Понятно. Вот Аронова в актрисы пойдет, а ты? Сантехником? Ах, извините, молодой человек. Вы же спортсмен, как я могла забыть. В школе отучишься, и на Олимпийские игры, медали нам зарабатывать. Да, Буров?
– Да, – он с гордостью кивнул.
– Ладно, надежда отечественного биатлона, сиди уже. Зима еще наступила, можешь хоть историю поучить.
– Ему так все учителя про свои предметы говорят, – шепнула мне Карина.
– А в биатлоне у него хоть есть успехи?
– Есть, – серьезно ответила Карина. – И довольно значительные. Ну, ты еще сам об этом узнаешь. Его как начнет учитель физкультуры хвалить, так на пол урока речь закатить может. Ты тут освоишься. Только популярности тебе не избежать.
Я про себя усмехнулся. Уж к чему-чему, а к популярности я привык. Особенно у прекрасной половины человечества. Только им кроме красивой внешности и страстного взгляда ничего не надо. Впрочем, как и мне.
Последнее дело – верить в то, чего нет. И вот как все поэты и писатели могут столько писать о любви? Если быть объективным, то это слишком абстрактное чувство. Вот боль, уверенность в себе – это понятно. А любовь. Да и что это по сути дела? Непонятное и часто болезненное влечение к другому человеку. Временное и бессмысленное.
За последний год я пересмотрел свои взгляды и убеждения. Хотя они почти и не изменились. Просто в безумных догадках появилась твердая логика. И железная уверенность. Я не сомневаюсь в своих принципах. Они проверены и доказаны десятки раз. А спорить с самим собой – занятие изначально тупиковое.
– Евгений, а может, вы нам напомните, в каком году отменили в Беларуси крепостное право? А то все разговариваете.
– В 1861, – ответил я. Историю я знал неплохо. Впрочем, как и остальные предметы.
– Хорошо. Это вы знаете. Но я бы посоветовала вам немного помолчать.
Я кивнул.
– Ты такой умный, – шепнула мне Карина. Ее взгляд был просто обжигающим.
Я только смотрел на нее и улыбался. От меня не требовалось никакой инициативы, Карина все решала сама.
– Женя… А что за девушка, черненькая такая, подходила к тебе на перемене? – шепотом спросила она. Я понял, что ее заинтересовала не Ева, а Ольга.
– Одна моя знакомая. Больше ничего не скажу, – я хитро улыбнулся. Карина надула губки.
– А как вы познакомились? – она смешно нахмурила брови.
– Меньше знаешь – лучше спишь.
Мне не желательно рассказывать о нашем знакомстве простым смертным. Ольга – вампир. И, можно сказать, что она сохранила мою жизнь. Тогда когда сверху, а точнее снизу, узнали о моей истинной сущности, стал вопрос о моей дальнейшей судьбе. Большинство видело во мне реальную угрозу всему скрытому от людских глаз миру. И нужен был кто-то, кому хоть немного доверяли, и кто мог поручиться за меня. Но у меня совсем не было таких знакомых. А Ольгу не то что уважали, а просто боялись. И когда все начали кричать «Казнить его!», Ольга одним лишь взглядом обездвижила их, оставила только старейшину. Им удалось договориться. Ольга поручилась, что я соглашусь обучаться вместе с другими юными дарованиями, и ни в коем случае не буду претендовать на уже давным-давно занятые должности в их иерархии. Старейшина любезно согласился.
А Ольга, хоть она и старше меня, на некоторое время стала моей девушкой. Забавные это отношения. Ни я, ни она не верим в любовь вообще, но все равно упорно встречаемся, соблюдаем миленькие романтичные традиции и в целом ведем себя как парочка. А на досуге смеемся на собою, друг над другом и над всем этим бесполезным цирком.
Но потом меня забрали туда. И целый год провел в довольно неприятном месте. Но от нечего делать я стал прилежным учеником. Наставники меня хвалили, ведь я все свое свободное время уделял образованию. Там не может быть друзей. Там каждый сам за себя. И все твои поступки, какими они не были бы, зачитываются тебе. Ты сам вершишь свою судьбу. И за старания получаешь вознаграждения. Там все стремятся к свободе. Но получают ее лучшие из лучших.
Мне повезло. Мне дали задание во внешнем мире. Это не полная свобода, но год, может больше, а может и меньше, я проведу здесь. Мое задание – искать подходящих для нашей организации людей. Времена изменились, и люди с даром уже не являются изгоями. Мы ищем их, и обучаем своему делу. А я участвую в экспериментальной программе. Доказано, что молодежь переживает перемены легче. И я должен найти тех, у кого дар только проклюнулся. Таких найти труднее, но зато при обучении их будет легче сдержать. Легче направить росток в нужное русло. Легче подчинить. Легче навязать авторитеты.
Со мной же так не получилось. И за это я благодарен Ольге. Она мне рассказала про эту организацию. Она мне объяснила, что к чему. Как к кому следует относиться. И в своих кругах я теперь лидер. А начальство с одобрением смотрит на меня, строя в голове планы о заслуженном отдыхе.
Школа совсем не изменилась. Кишащий безответственностью муравейник.
Первый урок прошел относительно спокойно. Я вошел класс со звонком, со звонком и вышел. Так как это была химия, а учительница, Людмила Францевна, очень строгая, никто так и не решился поговорить со мной. Девушки кидали любопытные взгляды, но не более того.
– Ха, какие люди! – из раздумий меня вытянула девушка с короткими черными волосами. – Прошел год, а нашего дорогого Смольского уже выпустили.
– Оля, а ты тут что делаешь? – я удивился. – Тебя оставили на второй год?
– Очень смешно! Я, между прочим, только в десятом классе, – она невинно похлопала красными глазками.
– Ну-ну. А в школе то ты что забыла?
– Не что, а кого. Его Величество, не будем показывать пальцем, поленилось зайти навестить свою старую, хотя нет, не такую уж и старую подругу.
– Оля, не смеши меня.
– Ладно, не буду. А сам то ты что здесь забыл? Или кого?
– Совершенно верно. Кого.
– Ну и кого?
– Не бойся, не тебя, – я усмехнулся.
– С какого перепугу тебя вообще выпустили из... ну, ты понял.
– Потому что я тут забыл... кого.
Ольга недовольно фыркнула.
– И у этого кого, как всегда ноги от ушей?
– Естественно.
– Смольский, Смольский. А ты, я вижу, совсем не изменился.
– А должен был?
– Какое должен? Просто обязан! Я думала, ты вернешься, такой весь из себя молчаливый, со шрамом на все лицо, с морщинами и сединой.
– Размечталась. Эх, еще столько сердец не разбито, а ты – морщины с сединой. Такая же эгоистка, как и прежде.
– А как же, – Оля самодовольно улыбнулась. – И поэтому я торжественно вручаю тебе свой номер телефона, – она покопалась в сумке, нашла какую-то бумажку, написала на ней набор цифр и вручила мне. – И только попробуй не позвонить! Голову откушу, ты сам знаешь, что я не вру!
Она изящно повернулась на носочках и удалилась от меня. Я машинально засунул клочок бумаги в карман джинсов.
– О, привет! Ты тоже тут! – Ева была странно взволнованна.
– Сестренка, что случилось?
Ева отчаянно жестикулировала своими тонкими руками, ее огромные серые глаза бегали туда-сюда.
– Женя, вот это кто сейчас к тебе подходил?
– Оля. Слушай, сестренка, стой спокойно. Не нервничай.
– Ты с ней... осторожней, хорошо?
– Сестренка, я давно ее знаю. Ты сама додумалась мне это сказать, или Ульяна попросила?
Ева потупила взгляд. Ее ресницы задрожали.
– Ульяна... Она на тебя уже глаз положила...
– Во-первых, я это понял. А во-вторых, прекрати бегать по ее поручениям, как собачка!
– Но, Женя, она просила. Она права, мне легче что-то сказать тебе, чем ей... – Ева смотрела на меня наивными глазами ребенка, который вот-вот расплачется.
– Ева! Не смей, слышишь, не смей выполнять ее приказы! – я говорил настойчиво, но не применяя внушения.
– Это не приказ, это просьба...
– Просьба. Конечно. И ты сразу же бежишь выполнять ее. А она радуется, что так удачно получается использовать наивную девочку.
– Она моя подруга, – Ева чуть не плакала.
– Сестренка, это не дружба. Это, скажем так, служба. Ульяна тобой пользуется, понимаешь? – я не удержался от соблазна и внушил ей хоть это. – Не смей ей подчиняться.
– Женя... Ладно, но... Она тогда не будет со мной дружить...
– Тем более. Это не дружба. Выбирай в друзья тех людей, которые готовы дружить бескорыстно, на равных. Тех, которые ненавидят лесть и ложь. Которые воспримут тебя как личность. С которыми ты будешь чувствовать себя личностью. Запомни это, сестренка.
Ева сдержалась, и не заплакала. Она крепко сжала губы и серьезно посмотрела на меня.
– Я знаю только одного такого человека. Но Ульяна мне точно этого не простит.
Ева нерешительно, часто спотыкаясь, направилась в свой кабинет.
До звонка оставалось еще минут пять. Я стоял возле подоконника, а в паре метров от меня кучкой стояли девушки. Они тихо переговаривались, хихикали, и изредка бросали на меня заинтересованные взгляды. Наконец из круга вытолкнули одну, блондинку с ярко-малиновыми губами и явно завышенной самооценкой. Виляя бедрами, она подошла ко мне.
– Привет, – быстро выстрелила она и сжала губы. Потом торопливо облизала их, неуверенно кинула на меня свой взгляд и продолжила. – Я Стефа, – она снова замолчала, – Стефания. А-а-а как тебя, – она запнулась, – зовут?
– А я Женя. Евгений, – я ослепительно улыбнулся ей.
Девушка зарумянилась. Оглянулась на подруг. Те одобрительно кивнули ей, и Стефа снова повернулась ко мне.
– Э-э-э, Женя. В общем, ну... мы теперь в одном классе, и...
К ней подошла другая девушка, уверенная и красивая брюнеточка. Коротенькая юбочка и туфли на каблуках подчеркивали стройность ног, а немного расстегнутая блузка открывала декольте.
– Евгений, – она чуть наклонила голову и повторила мое имя глубоким голосом. – Евгений, ты у нас новый ученик, – говорила она спокойно, но голосом выражала десятки эмоций: и волнение, и любопытство, заинтересованность, влечение, симпатию, легкое недоверие, желание понравиться и много чего еще. – Мы с девочками очень хотели бы видеть тебя завтра на вечеринке у Стефы. Она устраивает вечеринки в честь начала учебного года уже шесть лет, и там довольно весело, – она маняще улыбнулась и посмотрела на меня из-под длинных черных ресниц. – Кстати, меня зовут Карина
Я улыбнулся ей в ответ.
– Я буду. Обязательно, – я сделал значимое ударение на последнее слово. – Где и когда?
– Завтра, в восемь часов вечера, – она вытянула из сумочки ручку. – Дай руку.
Я протянул ей ладонь, и она аккуратным округлым почерком написала мне адрес и телефон.
– Это мой номер. Если что, звони, – она снова улыбнулась и с гордо поднятой головой пошла в класс.
Наконец прозвенел звонок, и я направился за Кариной. Та стайка девочек рванула за мной.
Я хотел было снова сесть за последнюю парту, но Карина грозно поглядела на Стефанию, и та с недовольным видом пошла в конец класса, мне осталось только занять место Стефы. А Карина стала снова милой и притягательной, хитренькой брюнеточкой.
– А откуда ты приехал сюда? – она сидела, облокотившись на парту и внимательно, наклонив набок голову, смотрела не меня. Одна ее темная прядка постоянно сползала на глаза, и Карина очень изящно заправляла ее за ухо.
– Я здесь родился. Просто перешел в другую школу, – неторопливо, голосом, сводящим с ума, сказал я.
Карина играла со мной, и я играл с ней. Интересно, кто же все-таки примет правила противника?
– О, так ты значит, местный, – она медленно закрыла глаза. Потом широко распахнула их и придвинулась ближе ко мне. – Я и не думала, что у нас в школе можно встретить такого красивого парня.
Я усмехнулся.
– А я знал, что только у нас есть такие красивые девушки.
Карина облизала губы.
– Ты мне понравился, – прямо сказала она.
– Хм, – ситуация меня забавляла. – Ты смелая девушка. Мне это нравится.
Она уже была моей. Совершенно точно. Никаких усилий, и птичка уже в клетке.
– Молодые люди! – подала голос учительница истории. – Весна еще не скоро, а у вас уже гормоны бушуют. Решайте свои амурные дела хотя бы на перемене. А еще лучше, дома.
Карина снисходительно улыбнулась учительнице, и с самым невинным видом кивнула. Слегка похлопала глазками и с наигранным интересом уставилась в учебник.
– Аронова, ты кому глазки строишь? – вполне доброжелательно поинтересовалась историца. Мол, все мы молоды были.
Со святым непониманием Карина посмотрела на нее. Большие карие глаза так и говорили «а что я, я ничего».
– Аронова, тебе в актрисы надо. Все равно историю не учишь, – отозвался с последней парты какой-то парень. Белобрысый, с нагловатым лицом.
– Буров, вот чья бы корова мычала, а твоя бы молчала, – улыбнулась историца. – Если ты так хорошо умеешь раздавать советы, может расскажешь нам новый параграф? А, Иван? Чего молчишь?
– Да не читал я его, – махнул рукой Буров. Карина хихикнула.
– Понятно. Вот Аронова в актрисы пойдет, а ты? Сантехником? Ах, извините, молодой человек. Вы же спортсмен, как я могла забыть. В школе отучишься, и на Олимпийские игры, медали нам зарабатывать. Да, Буров?
– Да, – он с гордостью кивнул.
– Ладно, надежда отечественного биатлона, сиди уже. Зима еще наступила, можешь хоть историю поучить.
– Ему так все учителя про свои предметы говорят, – шепнула мне Карина.
– А в биатлоне у него хоть есть успехи?
– Есть, – серьезно ответила Карина. – И довольно значительные. Ну, ты еще сам об этом узнаешь. Его как начнет учитель физкультуры хвалить, так на пол урока речь закатить может. Ты тут освоишься. Только популярности тебе не избежать.
Я про себя усмехнулся. Уж к чему-чему, а к популярности я привык. Особенно у прекрасной половины человечества. Только им кроме красивой внешности и страстного взгляда ничего не надо. Впрочем, как и мне.
Последнее дело – верить в то, чего нет. И вот как все поэты и писатели могут столько писать о любви? Если быть объективным, то это слишком абстрактное чувство. Вот боль, уверенность в себе – это понятно. А любовь. Да и что это по сути дела? Непонятное и часто болезненное влечение к другому человеку. Временное и бессмысленное.
За последний год я пересмотрел свои взгляды и убеждения. Хотя они почти и не изменились. Просто в безумных догадках появилась твердая логика. И железная уверенность. Я не сомневаюсь в своих принципах. Они проверены и доказаны десятки раз. А спорить с самим собой – занятие изначально тупиковое.
– Евгений, а может, вы нам напомните, в каком году отменили в Беларуси крепостное право? А то все разговариваете.
– В 1861, – ответил я. Историю я знал неплохо. Впрочем, как и остальные предметы.
– Хорошо. Это вы знаете. Но я бы посоветовала вам немного помолчать.
Я кивнул.
– Ты такой умный, – шепнула мне Карина. Ее взгляд был просто обжигающим.
Я только смотрел на нее и улыбался. От меня не требовалось никакой инициативы, Карина все решала сама.
– Женя… А что за девушка, черненькая такая, подходила к тебе на перемене? – шепотом спросила она. Я понял, что ее заинтересовала не Ева, а Ольга.
– Одна моя знакомая. Больше ничего не скажу, – я хитро улыбнулся. Карина надула губки.
– А как вы познакомились? – она смешно нахмурила брови.
– Меньше знаешь – лучше спишь.
Мне не желательно рассказывать о нашем знакомстве простым смертным. Ольга – вампир. И, можно сказать, что она сохранила мою жизнь. Тогда когда сверху, а точнее снизу, узнали о моей истинной сущности, стал вопрос о моей дальнейшей судьбе. Большинство видело во мне реальную угрозу всему скрытому от людских глаз миру. И нужен был кто-то, кому хоть немного доверяли, и кто мог поручиться за меня. Но у меня совсем не было таких знакомых. А Ольгу не то что уважали, а просто боялись. И когда все начали кричать «Казнить его!», Ольга одним лишь взглядом обездвижила их, оставила только старейшину. Им удалось договориться. Ольга поручилась, что я соглашусь обучаться вместе с другими юными дарованиями, и ни в коем случае не буду претендовать на уже давным-давно занятые должности в их иерархии. Старейшина любезно согласился.
А Ольга, хоть она и старше меня, на некоторое время стала моей девушкой. Забавные это отношения. Ни я, ни она не верим в любовь вообще, но все равно упорно встречаемся, соблюдаем миленькие романтичные традиции и в целом ведем себя как парочка. А на досуге смеемся на собою, друг над другом и над всем этим бесполезным цирком.
Но потом меня забрали туда. И целый год провел в довольно неприятном месте. Но от нечего делать я стал прилежным учеником. Наставники меня хвалили, ведь я все свое свободное время уделял образованию. Там не может быть друзей. Там каждый сам за себя. И все твои поступки, какими они не были бы, зачитываются тебе. Ты сам вершишь свою судьбу. И за старания получаешь вознаграждения. Там все стремятся к свободе. Но получают ее лучшие из лучших.
Мне повезло. Мне дали задание во внешнем мире. Это не полная свобода, но год, может больше, а может и меньше, я проведу здесь. Мое задание – искать подходящих для нашей организации людей. Времена изменились, и люди с даром уже не являются изгоями. Мы ищем их, и обучаем своему делу. А я участвую в экспериментальной программе. Доказано, что молодежь переживает перемены легче. И я должен найти тех, у кого дар только проклюнулся. Таких найти труднее, но зато при обучении их будет легче сдержать. Легче направить росток в нужное русло. Легче подчинить. Легче навязать авторитеты.
Со мной же так не получилось. И за это я благодарен Ольге. Она мне рассказала про эту организацию. Она мне объяснила, что к чему. Как к кому следует относиться. И в своих кругах я теперь лидер. А начальство с одобрением смотрит на меня, строя в голове планы о заслуженном отдыхе.
Кто сейчас на конференции
Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 56 гостей