Сломанная корона

Модераторы: Валерия Ильященко, ЮльчиК, Елена

Ответить
Аватара пользователя
(Полина.П)
Сообщения: 1979
Зарегистрирован: Вт янв 04, 2011 3:40 pm

Сломанная корона

Сообщение (Полина.П) » Ср авг 27, 2014 7:53 pm

Ну вот, возвращение блудной дочери. Я наконец-то слезла с иглы миниатюр в блоге и взялась за что-то серьезное.

Сломанная корона


Иногда думаю о том, что загробную жизнь люди придумали лишь для того, чтобы облегчить себе боль потери и чтобы время, проведенное в лабиринте, казалось хоть сколько-то сносным.
Джон Грин


Пролог
Просроченная встреча


Петербург. Стандартный набор всех хипстеров: Петербург, Париж и Нью-Йорк. Что особенного в этом городе?!
Он же пустой. Пустынный. Там даже у людей глаза какие-то серые, отражающие цвет вездесущей воды, словно повсеместный ветер выдул любые просветления из них, а моросящий дождь смыл яркие краски с их лиц - но не с волос, неформалов тут пруд пруди.
А как же множество чудесных фотографий, альбомов, картин, скажете вы?
Петербург - и правда город открыток. Они здесь везде. В волшебном Эрмитаже (все же его магии не признать я не могу), золотом Петергофе, Царском селе, на Дворцовой площади под аркой - в общем, во всех местах, напичканных туристами. Все эти места - парадный подъезд для гостей Северной столицы. Но есть также и задний двор - едва выходишь за пределы главных улиц, за границы Пушкинского пестрящего великолепия, окунаешься в Петербург Достоевского - желто-серый или коричневый, однотипный, нелепый, в котором можно взрастить идею "тварей дрожащих". Петербург - это лишь фасад, показная картинка.
Этот город уж точно не подходит людям, привыкшим к скоростному образу жизни. На быстро ходящего человека смотрят с неодобрением, словно он нарушил какой-то негласный закон двигаться неспешно, соответствующе волнам на ледяных набережных. А попробуй только побежать по бесконечному эскалатору вверх - люди даже не думают о том, что нужно освобождать левую сторону механической лестницы для прохода!
Можете сколько угодно называть его спокойным, но как по мне, так там только два действительно спокойных места - Финский залив и набережная со львами - и то с натяжкой, ведь они вызывают побочным эффектом меланхолию и депрессию. Все остальные пространства не успокаивают, а беспощадно круглосуточно усыпляют.
Так что единственной причиной посетить этот город, если вы не турист, не хипстер и не гонитесь за меланхолическим настроением, вижу только в том, чтобы поспать, как убитый.
Лучше бы и я сюда не возвращалась.
Смотрю на Неву и не могу отделаться от мысли, что, наверное, я должна хоть как-то проникнуться этим городом, все-таки за что-то его любят. Но он не вызывает у меня ничего. Пустые здания. Пустой город.
Пустая я.
Присаживаюсь на ступеньки между львами, поближе к воде.
Разглядываю морщинки Невы, возникающие от дуновения ветра, и размышляю о том, что из них старее: ветер или река? Вроде бы движение потоков воздуха существовало испокон веков. Но, с другой стороны, нельзя ли предположить, что каждый порыв и каждая остановка ветра - это его смерть и возрождение, а значит, ветер - это вечный ребенок-феникс?
Кидаю хлеб в воду, хотя едва ли это нужно: пара птиц нагло подобрались прямо к моей свесившейся руке и клюют из нее. Одиночество - это когда утки у реки принимают тебя за своего.
Мы бродили на этом самом месте, когда были чуть менее одиноки, чем сейчас. Помню, как чайки заставили тебя улыбнуться, когда одна из них словно запуталась в собственных крыльях. Тогда я заставила тебя пройти псевдо-психологический тест про чайку, которая на самом деле символизирует женское начало. Ты еще тогда сказал: "Глупые чайки".
Глупые чайки. Глупые женщины.
На глаза снова наворачиваются слезы, и я трясущимися руками достаю помятую пачку сигарет из сумки. В ней ничего не оказывается, и от досады мне хочется швырнуть ее в воду, но воспитание все же не позволяет. Обшариваю всю сумку, мало ли, вдруг что-то затерялось. И - бинго! - нахожу остатки марихуаны в пакетике во внутреннем кармане и бумагу, сложенную вдвое.
Я помню этот листок.
Ты написал на нем. Такой пьяный был, что буквы вышли слегка кривоватыми, но твоя левая рука тебя не подвела - различить слова было не сильно трудно. "И я выбираю линию жизни..." Припев моей любимой песни. Твоей песни.
Что же, если мне не разрешили сжечь тебя, сожгу хотя бы твои слова и развею пепел марихуаны над Невой.
Почти твой прах, если подумать. В твоих легких столько ее дыма...
Было.
Было столько дыма.
Достаю зажигалку. Щелчок. Еще один. И еще. ДА ЗАЖИГАЙСЯ ТЫ УЖЕ!
Все пытаюсь ее включить, а она упорно не желает меня слушаться.
- ТУПАЯ ЗАЖИГАЛКА! - кричу я.
Слезы брызгают из глаз, и в ярости я бросаю ее на серые ступени. Хотелось бы выместить всю свою злость на этой зажигалке. Хотелось бы, чтобы она разбилась вдребезги... Но нет. Она просто падает на камень, целая и невредимая. Зажигалке камни нипочем. Она оказалась менее хрупкая, чем ты...
Ну почему?! Почему, черт возьми?!
Почему ты?!
- Огоньку? - говорит женский голос над моим ухом.
Я вздрагиваю и оборачиваюсь назад. Голос был не такой знакомый, чтобы распознать его обладателя сразу, но едва я встречаюсь с ней глазами, понимаю, кто стоит передо мной. Раньше бы у меня все похолодело от этого взгляда, но сейчас чувствую только небольшой огонек злости. И даже не за то, что она не дала мне с ним попрощаться. А за то, что эта девчонка не исполнила его последнюю волю.
Она протягивает мне свою зажигалку. Идеально наманикюренные пальчики держат металлический коробок. Я беру его в руки. Он еще и с гравировкой. Кто бы сомневался. И загорается с первым же нажатием. Не то, что моя пластмаска.
Наконец-то я вдыхаю дым от своего косяка, и внутри меня словно открывают ставни темного домика. В голове просветляется.
- Тебя ведь могут запалить, - говорит Алена.
- Плевать.
Девушка садится на ступень выше рядом со мной. Кошмар, она меня даже тут не оставила наедине с ним. Пытается лишить не только возможности проститься на похоронах, но и забрать ментальное прощание. Да пошла она. Это мой момент. И я не позволю какой-то Алене его отнять.
Делаю две затяжки, уставившись на воду.
- Знаешь, а ведь он меня любил, - прерывает молчание девушка. Вот ведь стерва. - Хотя и тебя тоже.
Я молчу, демонстративно игнорируя ее. Вдыхаю еще пару слов. Полоса огонька двигается чуть ближе к моим губам. Последняя его фраза до сих пор застряла костью в груди. "Увидимся". Почему ты сказал именно это?!
- А ведь скоро гроза, - "глубокомысленно" заявляет Алена.
Я вздыхаю, осознавая, что все-таки нормально посидеть она мне не даст. Перевожу взгляд на небо - действительно, заметно потемнело с тех пор, как я сюда пришла. Вот-вот стеной обрушится. Низкое небо Питера словно стало еще на несколько метров ниже, едва прикрывая шапкой здания на Васильевском острове.
- Почему ты не кремировала его?.. - я не узнаю свой голос. Слишком безжизненный.
- Не знаю, - спустя паузу отвечает Алена. - Решила, что так будет лучше.
- Лучше для кого? Уж точно не для него.
- И для него тоже.
Я фыркаю.
- Ты и правда его совсем не знаешь. Он сказал мне о том, что хотел бы, чтобы его кремировали в день нашей первой встречи.
Девушка достает сигарету и тоже закуривает.
- Ну уж извините, мне он такого не говорил, - саркастично оправдывается девушка.
- Дело даже не в том, говорил он или нет. Думаешь, он родителей просто так сжег?! Чтобы места на кладбище не покупать?! Или, может, ему влом было цветы им носить?! Он хотел сгореть, - я подчеркнула последнее слово. - Он всю жизнь хотел полыхать ярко, так, чтобы весь мир увидел. Лучше бы я умерла вместо него. Он бы меня сжег...
- Да, лучше бы умерла ты.
Не знаю почему, но последняя фраза меня рассмешила, и я захохотала. Даже смех получился ледяным.
- Он посвятил тебе песню, - сообщает она, и мой смех обрывается. - Он бегал всю последнюю неделю по квартире и напевал какой-то мотив, а когда я спрашивала, что это, он отвечал, что новая песня.
Эти слова выбили из меня дыхание.
- С чего ты взяла, что она была мне, а не тебе? - едва научившись снова дышать, спрашиваю я. - Он сказал?..
- Нет. Просто он не давал мне ее услышать. Если бы она была моя, он бы не скрывал ее.
Ты никогда не писал мне песен. Я была твоей музой, но чтобы посвятить мне песню... Никогда. Ты всегда награждал их именем "Алене", и она была первой, кто их слышал. И я привыкла... А сейчас слова этой девушки словно вскрыли мне сонную артерию.
- Он записал ее?.. - снова навернулись слезы.
- Нет. Я перерыла всю квартиру, но ни стихов, ни аккордов или нот я не нашла. Может, он оставил их где-нибудь в трейлере, но скорее всего эта песня ушла вместе с ним. Мне очень жаль, - говорит Алена и берет меня за руку.
Это совсем обезоруживает меня, и в ее глазах я нахожу подтверждение ее искренности. Мы ведь обе потеряли самого близкого человека на земле. Кто как не мы можем друг друга понять.
- Я невероятно ревновала к тебе, - горько усмехается Алена. - Кричала, что лучше бы он умер, чем вот так предавал меня. Сейчас я начинаю думать, что если бы тогда его не выгнала, может быть он не сел в эту машину...
Она замолкает, пытаясь сглотнуть ком в горле.
- Ты не виновата. Никто не виноват.
- Его нашли на Ленинградском шоссе. Он ехал в Москву.
- Я знаю.
- К тебе.
Я ничего не отвечаю. Разглядываю ее руку, вернее, безымянный палец:
- Красивое кольцо.
Она тоже переводит на него взгляд, и вид у нее такой, будто Алена видит его в первый раз. Сверкающий сапфир напоминает мне о черном обсидиане на перстне Леши. Помнится, однажды он сказал, что по поверьям этот камень приносит незаживающие раны. А еще что он переводится как "ноготь Сатаны". Я тогда еще пошутила, что это его печать в контракте с дьяволом, которому он продал душу за такой голос. Сейчас единственное, что меня спасает, это вера в то, что столь неожиданная смерть не была подтверждением того, что пришел час расплаты.
- Я могу сказать тебе номер могилы, если хочешь попрощаться, - надо признать, далось ей это решение нелегко.
- Нет, - отрезаю я. - Не нужно. У нас с ним свое прощание.
- Прости, что охранники не пропустили тебя на похоронах. Не хотела, чтобы был кто-то... из посторонних.
Я позволяю себе даже немного улыбнуться. Эти мелкие ссоры, ревность и препятствия кажутся такими ничтожными по сравнению с главным.
- Да ладно. Я бы тоже, наверное, не стала пускать любовницу своего мужа, - на слове "любовница" Алена вздрогнула. - Хотя что толку делить мертвеца....
- Ужасное слово, - девушка поежилась. - "Мертвец".
- Какая разница. Это всего лишь слово. Набор звуков.
- Думаю, мы обе достаточно прожили в мире музыки, чтобы не относиться к звукам как к чему-то несущественному, - снисходительно улыбается моя нежелательная собеседница.
- Этот мир от меня далек. Я не музыкант.
- Мир музыки не может быть далек ни для кого. Она повсюду!
- Ты говоришь, прямо как он, - мне было нелегко это признать.
Она улыбается мне.
- Знаешь, а ты мне даже нравишься, - говорит девушка. - Где-нибудь в параллельной вселенной мы могли бы быть хорошими подругами.
- У меня тоже мелькнула такая мысль. И смешно, и грустно, на самом деле.
- Такое чувство, будто я разучилась смеяться.
- Я тоже.
- Если что-то понадобится, ты обращайся, - поднимается Алена со ступеней, - Принцесса.
Несмотря на то, что она произносит это газетное прозвище без злобы, даже с некоторой теплотой, у меня все равно такое чувство, будто Алена залепила мне пощечину. Лучше бы его забыли навсегда.
Я снова начинаю плакать, и тут неожиданно для нас обеих она обнимает меня. Мое тело трясется от боли, а девушка гладит меня по спине и приговаривает пустое "Все будет хорошо, время лечит". Похоже, в этот момент она убеждала не только меня.
Вот так и сидели мы несколько мгновений, ожидая того момента, когда Нева накроет нас с головой и поглотит в себя. И все закончится. Да вот только этого не происходило.
- Приятно было познакомиться, - Алена сжимает меня напоследок и встает.
- Мне тоже.
Я смотрю на крошечный окурок и роняю еще одну слезу. Выдыхаю дым в последний раз и растираю пепел на пальцах, развинчивая его над Невой.
Я почти услышала его голос, который теперь вечно в моей голове доносится из наушников, лежащих в сумке.
- Прощай, мой Принц.

Ответить

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 20 гостей