Глава 23
Принцесса? Воров? Мне снова «везёт»!
Скайдерских… От чего произошло это название? От леса? Города? Страны? Скайдерский лес? Скайдер? Скайдерия?...Но меня больше зацепило слово «воры». Разбойники.… Теперь понятно, кто они. Я опять попала в плохую компанию… Поменяла шило на мыло.
Меня подвели к девушке, с тёмно-каштановыми, почти чёрными, волосами ниже плеч. У нее были правильные черты лица, только губы были не до конца идеальной формы. Карие глаза с интересом рассматривали меня; в них не было угрозы, однако серьезность присутствовала; рука девушки твердо и уверенно лежала на рукоятке меча, готовая ко всему. Около нее стояли не менее десяти человек, но все мое внимание было сосредоточено на ней. Похоже, она была здесь главной.
- Здравствуй, ты кто? – серьезным, но мелодичным голосом спросила девушка.
- Ведьма… - прошипела еле слышно Реджина.
- Грета, - спокойно ответила я.
- Я Уна, - также серьёзно ответила девушка.
- Принцесса Скайдерских воров и разбойников, - с какой-то детской гордостью произнес парень, стоявший рядом с Уной. Брюнетка слегка улыбнулась.
- Спасибо, Коди.
Первое впечатление об этой девушке сложилось вполне положительное. Она казалась серьёзной, рассудительной, почему-то, даже мудрой, что странно, учитывая, что выглядела она не старше двадцати. Сразу появилось некое уважение к ней, не глядя на то, что разница между нами максимум пять лет. Девушка казалась человеком, который много испытал и увидел в жизни.
- Что ты здесь делаешь? Как ты сюда попала? Только правду. Первую версию я уже слышала.
- Но это - правда, - а я только было подумала, что все обойдется без этого…
- Кто тебя послал?- строгим голосом спросила Принцесса, доставая меч их ножен.
- Никто.
Моё сердце ухнуло. К странному уважению прибавился страх.
- Кто тебя послал!? – девушка приставила меч к моей шее, мой пульс зашкаливал. – Говори! Кто тебя направил искать нас? – тембр голоса девушки вроде как не менялся, но, в то же время, эмоции четко прослушивались.
Карие глаза Уны вперились в меня настолько сильно, что казалось: еще миг, и она меня испепелит. В её взгляде была такая власть; наверное, я ощущала нечто схожее с влиянием альфы на волчью стаю. Сложилось такое впечатление, что она порвет меня, причем по-настоящему, если я сделаю, хоть какое-то движение. Так защищает мать своих детей, и, похоже, что атаманша своих разбойников.
- Да никто! Я сама по себе! Никого я не искала, это случайно…– голос вроде бы почти срывался на крик, но в тоже время казался ужасно хриплым.
- Ты хочешь, чтобы тебя пытали?! – резко перебила меня Уна.
- Не… - По коже бегал мороз, от ужаса сердце будто бы сжимали в кулак. Вряд ли эти ребята пожалеют. - Но мне всё равно нечего больше сказать.
В голову сразу полезли ужасные мысли; моя богатая фантазия во всех красках показала мне все виды казней, о которых я когда-либо слышала. Вспомнила и об испанских сапогах, и о четвертовании, и о насаживании на кол, пытке огнем и водой… Воспоминания о самых тяжелых для психики пытках и казнях я, слава Богу, смогла не подпустить к расшалившемуся воображению. Как-то раз мне довелось зайти на сайт о пытках… Я потом полдня, как шарахнутая, ходила. Люди, оказывается, настолько изобретательны в этой области! Поиздеваться, так все горазды.
- Упрямая. Марипоса!
Уже знакомая мне рыжеволосая женщина подошла к Уне.
- Принесите настой Правды.
- Да, конечно.
Цыганка развернулась и ушла, но я не видела, куда. Мой взгляд все еще был сосредоточен на брюнетке.
- Сейчас мы все из тебя выведаем, ведьма! – торжественно произнесла Реджина.
- Ведьма? Я что-то упустила? – Принцесса вздернула брови.
- Нет, Уна. Не обращай на нее внимания. Грета не ведьма, - с уверенностью сказал Ной, который всё это время держал меня сзади за руки. Кстати говоря, руки уже не пекло. Я еле сдержала улыбку. Честно говоря, было очень приятно; такая поддержка, словно Ной меня уже лет десять знает и мы с ним просто закадычные друзья.
- Откуда такая уверенность? – немного удивленно спросила Принцесса разбойников.
- Просто знаю.
- «Просто знаю» мало. Нужны доказательства.
- Которые мы сейчас и получим, - произнесла рыжеволосая девушка, стоявшая рядом с Уной, увидев приближающуюся к нам Марипосу. Именно эта девушка подбежала тогда к Трою, которого, кстати говоря, с нами сейчас не было.
Марипоса несла какую-то баночку, очень старую на вид. Она открыла ее, неким подобием пипетки набрала жидкости и подошла ко мне.
- Открой рот.
У меня сложилось впечатление, что я маленькая девочка, которую привели в поликлинику, и врач мне хочет дать горькую таблетку, которую я, разумеется, не хочу.
- Открой, - повторила Уна, снова приставив меч к моему горлу.
Я открыла. Что мне сейчас туда капнут!? Может, отрава какая! Очень хочу надеяться на щит, но изнутри он меня вряд ли защитит… Меня так и подмывало использовать магию земли, но несколько вещей останавливали меня: во-первых, не такой я уж и маг земли, один раз вырастила кактус и на этом все; во-вторых, если вдруг что и получится, то Реджина мне точно голову отсечет и никуда я убежать не сумею; ну, а в-третьих, их около десяти, что-то слабо верится, что я от них ноги унесу.
Жидкость была очень странная. Вроде бы у нее был какой-то необычный привкус, но в то же время я словно не почувствовала вкуса. Знаю, звучит бредово, но так и было.
Я сглотнула. Жидкость, вопреки моим нафантазированным ожиданиям, не поползла по моему телу холодной, слизкой змеёй. Она просто… пошла дальше по пищеварительному тракту. Это, типа, не подействовало? Или все ужасное еще впереди?..
- Ну что ж, попробуем снова. Кто тебя послал? – спустя пару секунд спросила Уна.
- Никто, - сорвалось у меня с языка прежде, чем я успела подумать об оправдании. Жутенько. Мой язык и разум больше не были моими «слугами».
- Ты ведьма? – с хитрой усмешкой спросила Реджина, готовая воскликнуть в ту же секунду «я же говорила»; она перебила Принцессу, но та не возражала и ждала моего ответа.
- Нет.
Хух… Хорошо, что разум правильно понимает мои магические способности.
- Марипоса! Твое зелье не действует!
- Реджина, если ты не права лучше признай. Не всегда всё оказывается так, как мы хотели или предполагали, - возразила рыжеволосая женщина вспыльчивой особе.
- Но я знаю, что она ведьма!
- Откуда? – подала голос Уна. Она словно умный и опытный следователь слушала показания свидетелей и готовилась вынести вердикт.
- Я просто знаю!
- Кажется, я уже отвечала на этот довод.
Ной победно усмехнулся.
Реджина закусила губы и, зыркнув на меня, как голодный шакал на суслика, растворилась в толпе разбойников.
- Ладно, продолжим допрос. Что ты здесь делаешь?
- Я просто шла по лесу и наткнулась на вас.
- Знаете, Марипоса, я начинаю склоняться к мнению Реджины. Может зелье…скисло?
Ой-ёй! Мое железное алиби может вот-вот рухнуть!... А все только стало налаживаться…
- Нет, Уна. Это снадобье не портится, по крайней мере, девяносто лет. А этому всего пятнадцать.
Хороший срок годности, однако. Наши специалисты всё бы за такой отдали. И, думаю, даже без консервантов. Просто предел мечтаний.
- Получается, она не врала! – радостно проконстатировал Ной.
Только на его лице был оптимизм, остальные же оставались серьёзными. Я, наконец, рассмотрела разбойников, стоящих ближе всего. Были как парни, так и девушки. Сразу бросился в глаза длинноволосый рыжий парень. Он был весь в черном, на поясе висела сабля, а на лице праздновали отсутствие бритвы густая щетина и довольно отросшие усы. Рыжие брови как-то неестественно нависали над глазами, хотя, скорее всего, он щурился. Рядом с ним стояла невысокая блондинка, ее длинные волосы были распущены. Может, я, конечно, не права, но разве это разумно? Разбойнику всегда надо быть наготове, а длинные распущенные волосы разве не являются помехой? Хотя, кто я такая, чтобы критиковать?
У девушки на поясе висело огромное количество сюрикэнов и два куная (оружие ниндзя; одно время мой троюродный брат Уинстон просто с ума сходил по ниндзя и все уши мне прожужжал этими штучками, так что я почти спец по ним). Где вот только она их взяла?
Немного правее от нее стояли две близняшки, как я поняла. Очень похожие, но что-то разное в них было, не считая различие цвета волос: одна из них была чуть темнее. Светленькая держала в руке лук, за спиной виднелось оперение стрел, торчащих из колчана. У темненькой на поясе висел только нож. У обеих волосы были собраны на затылке.
Рядом с Уной стоял тот парень, который представлял ее статус. Коди, кажется. Широколицый, немного курчавый с хорошо отросшей щетиной. На нем была потертая кожаная одежда, похожая на ту, что носят многие воины в исторических фильмах. Оружием был меч, который он держал в руке.
- Получается, что не врала…. – нехотя признала Уна. Поджав губы и немного прищурившись, она пристально изучала меня глазами.
- И что мы с ней сделаем?!! Отпустим??! – возмущению Реджины, снова вышедшей на обозрение, не было предела. Но меня её мнение особо не волновало. Мне было важно, что скажет Уна на этот счет.
Наступила недолгая пауза. Мне казалось, что все слышат, как стучит моё сердце.
- Не сегодня.
- Что это значит? – Ной снял вопрос с моего языка. Да! Что это значит!? Я опять в заключении?!
- Это значит, сегодня она останется здесь.
- Почему бы её не отпустить? Она же не враг, как выяснилось. В чём проблема? – я готова была расцеловать Ноя. Этот парень знает меня пару минут, а заступается, как за сестру.
- Мы обсудим это сегодня на совете. А пока…
- Она – наша пленница!!! – радостно воскликнула Реджина, прожигая меня глазами. Внутри у меня словно торнадо бушевало.
- И да, и нет. С ней постоянно будет один из нас. Кто желает быть добровольцем? Парни, это вас касается.
- Я, - сказал Ной. Я немного успокоилась.
- Я против! Должен быть тот, кто сможет, если что, применить грубую силу.
Я готова была вырвать Реджине все волосы. Что это такое?! Я знаю её от силы десять минут, но она уже успела вывести меня из себя. Как ей это удалось?! Я обычно спокойная, но сейчас готова порвать её. В голове крутятся только неприличные слова в её адрес.
- Согласна, - спокойно согласилась Уна, серьёзно поглядев на меня. - Еще желающие?
Не знаю, что происходило с лицом Ноя, так как не видела его, но руки его снова начали раскаляться, причём очень быстро.
Никто больше не соизволил. Да… Напрягаю я их.
- Я предлагаю Троя. У него даже опыт по укрощению «этой», - она кивнула на меня, - был уже.
- Реджина, я никого не буду назначать. Пусть сами решают. Кандидатуру Ноя мы уже обсудили.
- Трой, ты согласен?.. – Реджина, словно пропустив слова принцессы мимо ушей, обратилась к длинноволосому парню, что не отпустил меня. Он уже пришел и стоял вместе со всеми рядом с рыжей девушкой, которая просто пожирала его глазами.
- Реджина, уймись! Прояви уважение к принцессе и её словам! – остудила пыл разбойницы Марипоса. Та, негодуя, смолкла.
- Я не против.
Я уставилась на Троя. Что сказать… Сторож что надо. Но глядя не с моей колокольни.
Вид с моей колокольни прост и до жути банален: я снова в плену. Ну как так?!
****
Аннабель стояла возле окна, высматривая Даниэля. Неужели обманул, жулик? Все было договорено: подать знак, когда нужно будет бежать к карете, чтобы успеть сесть вместе с кучером. Или, может его отец не согласился? Но вроде бы он человек мягкий и душевный, вряд ли. Да и зачем ему обманывать?...
За час до этого…
Выйдя из кабинета отца, девочка пошла, сама не зная куда. Ватные ноги вели ее медленно, девочка ступала вслепую. Её всё душило. Душили слезы, совесть, обстановка, даже воротник платья ее душил. Аннабель была в тупике. Совесть не хотела уступать место здравому смыслу, но тот отчаянно боролся за прожектор внимания. В конце концов, ему это удалось.
«Так, хватит бессмысленных мыслей! Надо действовать. Нужно как-то попасть в карету. Так… Крыша? Да ну.… Только, что кучер… Но разве это не будет подозрением? Хотя… Кучер, с которым отец постоянно ездит к заказчикам один и тот же – сэр Роберт. А он всегда берет с собой своего сынишку. Даниэля, кажется. Он еще в детстве лез ко мне. Может, если вместо него.… А как уговорить сэра Роберта…». Все сложилось в логическую цепочку, в голове двенадцатилетней девочки. Её ключ к победе – Даниэль.
Девочка, сбросив пелену отчаяния, рванула стрелой в свою комнату. Там достала из-под кровати красивую шкатулку, украшенную неимоверно блестящими камнями, и открыла её. Там лежали все ее сбережения, что-то вроде копилки. Аннабель ею практически никогда не пользовалась: шкатулка просто осталась как воспоминание об увлечениях детства. Но вот и её черед пришел. Вдруг Даниэль согласится только на деньги? Кто знает, что взбредет в голову этому сорванцу, сыну кучера?
Взяв горсть монет, достаточно приличной стоимости, девочка выскочила из комнаты. Сначала она хотела было рвануть в конюшню, но потом, резко передумав, направилась к кабинету отца. В голове потихоньку зашевелились неприятные воспоминания, но Аннабель всячески препятствовала их пробуждению. «Я должна мыслить трезво! Мой мозг не должен быть затуманен отчаянием и муками совести!!» - сама себя настраивала девочка, но всё же небольшие слезинки подступили к глазам и вот-вот грозили скатиться.
Аннабель остановилась возле двери кабинета отца и прислушалась. «Вроде тихо. Или отец вышел в сад к страже, или просто тихо сидит в комнате». Набравшись смелости, девочка дернула ручку, и дверь отворилась, предоставив глазам девочки комнату, с которой все ЭТО в принципе и началось. Аннабель не знала, что будет делать, если там окажется Норринг. Даже не так. Что делать – это просто, отдаст ключи от сундука и подвала. Вопрос в том, что она не знала, что будет делать со своим бешеным роем мыслей, которые непременно хлынули бы, в таком случае, хищным потоком.
Но кабинет был пуст. Только мебель и тот злополучный сундук, который «глядел» на Аннабель из-за дивана и точно «насмехался». Дочь Люциуса подошла к этому «юмористу» и, пытаясь не вспоминать, как в первый раз открывала его, достала из кармана, прятавшегося в складках платья, два ключа, которые все время там и лежали. Щелкнул замок – цепи упали на пол. Девочка подняла крышку вверх. На дне все также лежал мешочек с цветком. В голове Аннабель с невообразимой скоростью промелькнули все воспоминания, связанные с цветком: и колдовские действия над лепестком, и то, как она отдала тот самый лепесток Грете. Ани положила ключ от подвала рядом с мешочком, закрыла сундук и провернула ключ в нужном замке. Цепи опутали сундук, словно ничего и не было. Девочка медленно поднялась и, не спеша, словно сонно, двинулась к дубовому столу. Затем положила кованый ключ на его гладкую поверхность и медленно подняла глаза на стену. Её взгляд наткнулся на картину. Она и отец. Вместе. Счастливые. Ну, относительно. По крайней мере, тогда им было куда лучше, чем сейчас. Отец обнимал ее за плечи, она стояла прямо, пытаясь обнять Норринга за пояс. «Помню, так хотелось крепко его обнять, чтобы картина выглядела живой, настоящей, искренней, чтобы она передавала все наши истинные эмоции, но художник говорил, чтобы я держалась прямо и строго. Искусственно, по мне… Но зато сколько воспоминаний…». Девочка ясно на мгновение увидела тот день, когда художник рисовал эту картину, вспомнилось все до мелочей…
Но Аннабель резко тряхнула головой и зажмурилась, стараясь сбросить пелену прошлого. «Не время!» - сказала она себе и направилась к двери. Там остановилась на секунду, мельком взглянула на картину и вышла из кабинета, навсегда попрощавшись со своим детством.
«Ну, теперь уже выбор не велик. Конюшня». Аннабель почти неслась вниз по лестницам, пока не выскочила на улицу. Там быстро метнулась вправо. Конюшня находилась недалеко, выглядела, как амбар.
Аннабель вбежала внутрь. Лошадей было немного. Штук десять-двенадцать. Некоторых чистили, кого-то готовили для езды в упряжке; конюхов было много. Они словно жили своей жизнью; никто даже не заметил прихода Аннабель. Девочка шла по конюшне, выискивая глазами Даниэля. Наконец, она его увидела. Он чистил красивого жеребца, светло-коричневого, с черной гривой и хвостом. На морде у него было белое пятнышко, делающее её очень милой. Аннабель подошла к Даниэлю. Тот оторвался от своего занятия и с нескрываемым удивлением уставился на девочку, своим взглядом говоря: «Это что, глюки?».
Девочка собралась с мыслями.
- Привет.
- Здравствуйте, госпожа, - немного насмешливым тоном произнес мальчик. На вид ему было лет тринадцать, черные волосы длиной примерно шесть сантиметров, темно-карие глаза, полные нескрываемого сарказма. На нем была немного потрепанная одежда, На нем была немного потрепанная одежда, но Ани несколько раз видела, в чем Даниэль ездит с отцом. Та одежда поприличнее будет.
- У меня к тебе дело, – после недолгой паузы произнесла Аннабель, поняв, что парень заводить беседу не очень-то спешит, а ждет, пока она начнет.
- Какое? – в глазах Даниэля появился интерес. Он даже перестал чистить жеребца и положил щётку на деревянную ограду.
- Я бы хотела поехать сегодня с твоим отцом вместо тебя.
- Вместо меня? – парень усмехнулся. – А в карете с отцом, вам что, тесно?
- Нет. Просто так надо.
Аннабель почувствовала, что ситуация выходит из-под контроля и она теряет статус лидера беседы.
- Зачем?
- Хочется.
- Почему?
- Ну, просто захотелось. Пожалуйста.
«А это оказалось сложнее, чем я думала…» - подумала Аннабель.
- Скажете зачем, тогда я подумаю.
- Мне просто хочется. Это мой эдакий каприз.
Парень молча сверлил дочь Норринга взглядом, ожидая пока она расколется.
- Тебе сложно это сделать?
- Нет, - просто ответил Даниэль, дернув плечом.
- Тогда что?
Парень не ответил. Аннабель начала раздражаться.
- Ты что-то хочешь взамен? Денег?
Парень насупился.
- Взамен… деньги?...
- Сколько? – резко спросила Ани.
- Мне не нужны деньги.
- А что?! Драгоценности? – девочка почувствовала, что закипает. Время наступает на пятки!
- Нет, - Даниэль хитро улыбнулся.
У Аннабель холодок пробежал по спине от этой улыбки. «Ой, что-то неладное он задумал…».
- Ну!
- Я хочу один поцелуй.
Аннабель впала в ступор.
- Мне вообще-то двенадцать, - находясь все еще под шоком, произнесла девочка.
- Я в курсе.
- Ну, предположим. И что тогда? – спросила Аннабель после небольшой паузы, сдвинув брови так, что они почти слились в одну линию.
- Вы поедете вместо меня.
- А что скажет твой отец?
- Я поговорю с ним.
- А, что если он не согласится? – не сдавалась девочка, ища разные зацепки.
- Согласится, - без тени сомнения произнес Даниэль.
- Тогда, мне надо, чтобы ты дал мне свою одежду, в которой ездишь с ним и какую-нибудь твою шляпу.
- Без проблем.
«Вот блин… На все ответ есть!».
- Это должно остаться между нами. То есть твой отец, не должен говорить моему, что с ним я.
- А это еще зачем?
- Я хочу доказать отцу, что я не неженка, - ляпнула Аннабель первое, что пришло в голову, и тут же пожалела об этом. Но Даниэль поверил.
- Ладно. Это тоже сделаем.
- Как мне сесть в карету, чтобы отец меня не увидел? – снова нашлась Ани.
- Ну… - парень задумался. – Отец садится в карету возле помещения для карет и всего остального. Я подбегу к вашему особняку за несколько минут до этого и подам вам сигнал.
Все шло как по маслу. «Моя затея почти реальна в осуществлении!».
- Хорошо. Подбегай к западной стороне особняка.
- Вообще-то договор еще не заключен. Вы согласны на мои условия?
Аннабель молчала. Эта сделка – просто клад для нее. Но цена… Она смущала девочку.
- Может все-таки драгоценности? – в надежде повторила вопрос Ани.
Парень упрямо мотнул головой, выражая несогласие.
Аннабель сомневалась. Но подумав о том, что стоит на кону, что она может потерять, девочка поняла, что какой-то поцелуй не должен ее остановить.
- А как?
- В губы, - сказал парень и немного покраснел, но понадеялся, что Аннабель не заметила этого в полумраке. Девочка чуть-чуть содрогнулась. «Бр-р-р… Не так я представляла свой первый поцелуй…». Но выбор был не велик, а, если быть совсем честными, то его вообще не было.
- Ладно. Я согласна, - немного хрипло произнесла Аннабель.
- Хорошо.
Парень замолчал. Молчала и Ани.
- Ну… Давай, - почти прошептал Даниэль.
- Что, прямо здесь? – немного удивленно спросила кареглазая девочка. – Тут конь…
- А где?
«И, правда… Лучше здесь сразу все закончить!»
- Здесь, здесь… - сказала Аннабель. Она смутно представляла, что надо делать. Вернее, представляла-то ясно, а вот на деле оказалось как-то… жутко.
- Давай… - снова прошептал Даниэль. Ани подошла ближе к нему. От него пахло сеном и лошадьми. «Так… Надо все быстро сделать». Девочка поднялась на цыпочки и с зажмуренными глазами чмокнула в губы Даниэля, который тоже закрыл глаза. Затем быстро отстранилась и отошла на метр.
- Всё. Теперь твоя часть договора, - протараторила девочка.
- Угум, - пробормотал Даниэль.
- Ладно. Может, дашь мне сейчас одежду, чтобы я успела переодеться? – быстро проговорила Аннабель, чтобы заполнить тишину.
- Угум, - снова сказал Даниэль и направился к выходу из конюшни. Аннабель пошла за ним, незаметно вытерев губы рукавом.
Зато на лице Даниэля начала зарождаться улыбка. Они побежали назад к особняку, но зашли с другой стороны через вход для прислуги. В этой части дома находились кухня, склад и комнаты для слуг. Даниэль быстро прошмыгнул через кухню, в которой царил неописуемо приятный аромат готовящегося поросенка и повел девочку дальше по коридорам. Наконец, они подошли к одной из дверей. Мальчик быстро вбежал туда.
- Хух, повезло. Отца еще нет, но он вот-вот придет. Держи, - Даниэль протянул Ани аккуратно сложенную одежду и панаму, только что достав это из шкафа. – А теперь беги быстрей. У тебя немного времени в запасе.
Аннабель взяла одежду и направилась к двери. Там остановилась и развернувшись сказала:
- Спасибо, Даниэль.
Тот улыбнулся в ответ.
- Только не забудь поговорить с отцом, - произнесла девочка и выскочила из комнаты.
- Не забуду, - произнес Даниэль, обращаясь уже практически сам к себе.
Конец воспоминаний
Одежда Даниэля была немного велика девочке, но в принципе разница в размере была сносной. «Господи, пожалуйста, пусть все получится… Пожалуйста…». И вот она увидела фигуру Даниэля, бегущего через сад. Он остановился и стал искать глазами Аннабель в одном из окон. Увидев её, он отчаянно замахал руками, и Ани поняла: времени ужасно в обрез.
****
Прекрасный цветущий сад. Кругом только дурманящий аромат и завораживающий свет белых цветов. Просто восхитительное место. Прямо, как в сказке, так и хочется увидеть огромный боровик под одной из яблонь и маленького гнома в колпаке, сидящего под ним.
Это место, кажется, может заставить любого забыть о своих проблемах и позволить окунуться в мечту. Но никто не замечает этой прелести, она тонет в трясине бытия. Люди заняты своими делами и проблемами, где уж тут заметить красоту природы. У каждого, безусловно, трудности разного разряда, но одно точно: у хозяина этой прелести проблема практически неразрешимая: этот сад окружает имение Люциуса Норрринга.
Уж ему-то сейчас точно не до прелести цветущего сада. Норринг носился по имению, как ужаленный, не зная за что хвататься. То, что Аннабель остается дома, было уже давно безоговорочно решено, и теперь Люциус всеми силами пытался обеспечить ей жизнь без себя. Код от сейфа, находящегося в его комнате за шкафом, он написал на листочке и хотел тайком положить в комнату Аннабель, где прислуга не достанет.
В его голове было пусто. Ни одной мысли. Тишина. Словно все выветрилось, исчезло. Как будто мозг уже умер. Пустота. Видно, сознание не было готово к такому шоку, хотя Люциус подсознательно понимал еще до поступка дочери, что может быть и такой исход. Но когда знаешь, что смерть стоит у тебя за спиной и дышит в затылок, начинаешь понимать, как любишь и ценишь жизнь, сколько для тебя значит дышать воздухом и находиться рядом с дорогими для тебя людьми. Что имеем – не храним, а потерявши – плачем. Вечно справедливая фраза. Вся наша жизнь умещена в этих семи словах.
Норрингу казалось, что он хочет столько всего сказать дочери, высказать ей все свои мысли и надежды, но он не знал с чего начать. С другой стороны задняя часть сознания Люциуса отговаривала его, называя Аннабель предательницей и его личным палачом. В его голове ненависть также быстро, как появлялась, сменялась любовью, а страх безразличием. Просто круговорот эмоций и ничего более.
Практически на автопилоте, Норринг поднялся в свой кабинет. На несгибающихся ногах он подошел к опутанному цепями сундуку. Несколько мгновений он пытался сообразить. Так, ключа у него нет. Он остался у Аннабель…
Что-то резко кольнуло в сердце. «Я же говорила! Ты можешь доверять только себе», словно вырезая каждое слово у него на сердце незаточенным ножом, проворчала эгоистичность Норринга, занимавшая большую часть его сознания. Люциус всю жизнь полагался только на себя и доверял только себе. И вот, когда он решился довериться единственному своему родному человеку, то потерпел поражение. Рана в душе была глубокой. Он не мог поверить, что Аннабель, его единственное ценное сокровище, предала его. Люциус не мог не простить её, только она его делала человечным. Он простил, но его эгоистичная сторона – нет.
Его все еще находящийся под шоком мозг не мог мыслить трезво, и отсутствие ключа поставило его в тупик. «Так… нужно найти Ани…». Норринг уже собирался выйти из дубовой комнаты, как увидел какой-то блеск на столе. Он подошел ближе. На темном дереве лежал небольшой ключ. Этот красиво отделанный кусок железа скрывал за собой спасение его дочери. «Той, то тебя предала…», снова прошипела эгоистичная сторона, оставив новый порез на душе. «Зато мне уже ничто не поможет».
Люциус взял ключ и снова вернулся к сундуку. Некоторое время он не мог сообразить, какой из замков следует открыть, но, усилием воли прогнав туман из головы, Норринг всё же вставил ключ в замочную скважину, несмотря на дрожь в руках. Раздался негромкий щелчок, но для старика он показался неимоверно громким. Цепи бесшумно спали с сундука, позволив Норрингу открыть его.
На дне сундука преспокойно лежал мешочек с цветком Наяд, а рядышком лежал ключ от подвала. «Вот он! Этот злосчастный кусок металла! Ты сломал мне всю жизнь…» - подумал Норринг, с ненавистью глядя на немного поржавевший ключ. «Ты сам её сломал» - откликнулась эгоистичность. «Нужно было носить тебя на шее, тогда все было бы нормально» - продолжал сетовать Люциус, не обратив внимания на острый комментарий. Ему просто необходимо было найти виноватого, сбросить отчаяние и выплеснуть ненависть. Хоть его остатки совести и здравого смысла пытались сказать, кто на самом деле виновен, Норринг не хотел с ними соглашаться. Таким людям, как он, которые ковыряются только в своем пупке, очень тяжело, практически невозможно признать свою вину, хотя они и догадываются об этом.
Резко схватив мешочек с цветком, Люциус изо всех сил хлопнул крышкой сундука, вымещая злость на ней, но, к его большому разочарованию, крышка закрылась совершенно бесшумно. Внутри Норринга снова завертелся вихрь эмоций, неимоверная злоба на всех сменялась глубоким отчаянием и слабостью.
Люциус резко поднялся и вышел из кабинета, небрежно забросив мешочек в карман. Старик сам того не понимая шел к комнате дочери. Несмотря на все доводы эгоистичности, ему просто необходимо было попрощаться с дочерью.
Быстро преодолев расстояние до нужных покоев, он остановился перед дверью. Сначала Норринг хотел постучать, но опустил уже поднятую руку. Тихонько дотронулся до двери – та беззвучно приоткрылась на пару дюймов, и старик увидел Аннабель. Она стояла возле окна и глядела на улицу, что-то высматривая.
«Может, карету уже подали...» - мелькнуло в голове у Норринга, но он отбросил эту мысль. Сначала Люциус хотел войти в комнату, но что-то его остановило. Несколько секунд, показавшиеся Норрингу вечностью, он просто стоял и наблюдал за дочерью, словно пытался запомнить её. Затем бесшумно достал бумажку из кармана и, наклонившись, положил на пол в комнату Ани. После поднялся и быстрым шагом направился на первый этаж к выходу. Он не смог попрощаться с дочерью. Просто не смог. Люциус сам не знал, что ему помешало или остановило, но разворачиваться он не собирался. Карта ложена – теперь только вперед, в руки смерти. Уже возле выхода его пытался нагнать начальник стражи. Но Норринг даже ухом не повел на его слова, только сделал мах рукой, означающий «не сейчас», на тот момент голова его была занята проблемами посерьезнее. Он вышел, так и не узнав итоги поисковой операции. В принципе, Люциус ничего не потерял. Ему предстояло узнать, что его стража прочесала лес, чуть ли ни до границы с Амизарнией, но никаких следов девчонки не нашли. Как в воду канула.
