Глава 8.

 Проснулись мы как обычно рано.
 Вот она прелесть отсутствия цивилизации. Никакого тебе телевизора и Интернета, в которых можно было зависнуть на целую ночь. Ложились мы рано, потому просыпались без будильника, совершенно отдохнувшие.
Почистив зубы, умывшись и одевшись, Юлька, Ленка, Ольга, Катя и я сели за пустой стол. Даже завтракать пока не хотелось.
– Мы вчера, действительно, что-то слышали, или мне все это приснилось? – спросила Оля, подперев руками подбородок и смотря в окно.
– Если честно, мне вообще все сном кажется. Я имею в виду все, что здесь происходит. – шутя отозвалась я.
– Да, но единственное, что возвращает в реальность, это голод. – подходя к печи, сказала Лена и вдруг воскликнула. – Лесь, что это?!
  Я вскочила и подбежала к ней.
– Что, что, в чем дело?!
– Смотри, у тебя в кастрюле что-то булькает, и пузырьки идут. – приподняв полотенце с кастрюли, Лена с интересом заглядывала туда.
– Ну, ты Лен, меня напугала!
 Я выдохнула и весело рассмеялась.
 Вот ведь может напугать. И чего так кричать по пустякам.
– Что ты смеешься?
– Я то думала, случилось что, а на счет кастрюли, там все как надо. – улыбаясь ответила я и, повернувшись к остальным, добавила. –  Давайте на огород за яблоками, у нас на завтрак яблочный пирог.
– Ура! Бегом, девчонки!
  Смеясь и толкаясь, подруги выбежали на улицу, а я принялась делать тесто, используя вместо дрожжей «закваску».
    Час спустя, мы сидели в ожидании пирога, великолепный манящий аромат которого уже плыл по комнате.
 Ольга пританцовывала около печки. То и дело пытаясь подглядеть румяный пирог, Лена резала овощи, а я месила тесто из ржаной муки, чтобы испечь черный хлеб.
– Девчонки, вам не кажется, что пока бы нам наведаться в замок. – неожиданно предложила Юля. – Я почему-то уверена, что именно там мы найдем ответы на все наши вопросы.
  Я даже остановилась. Предложение было правильное, но не самое приятное.
У меня самой давно мелькали подобные идеи, но высказывать я их не решалась, так как знала, что никто не пойдет туда. А одной шлепать в это  жутковатый дом совсем не хотелось. Значит, теперь нас двое, кто готов пойти. Это уже хорошо.
– Возможно, но идти туда жутковато.  А вдруг там  есть привидения. – сказала Катя, передернув плечами и убирая со лба упавшую прядь светлых курчавых волос.
– Это было бы даже лучше, нашли бы себе друзей среди них, было бы веселее! – шутя, отозвалась Лена. – Нам надо туда пойти, может, хоть там мы узнаем, кто и почему устроил бойню в этой деревне.
– Ага, и мне бы хотелось узнать, где мы вообще находимся. – вставила Ольга. – Я не люблю неизвестность, и мне надоело есть одни овощи!
  Подруги улыбнулись, и разом посмотрели на меня.
– Олеся, а ты как думаешь?
– Я «за» то, чтобы идти, но сначала мы поедим. Народ, к столу, у меня все готово.
   Из печи показался большой румяный пирог. Разрезав его и выложив на тарелки, я поставила на его место хлеб и присоединилась к подругам. Все ели с таким аппетитом, что даже не разговаривали. Куда там. Я сама уплетала так, будто ничего вкуснее в этой жизни не пробовала. Голод определенно положительно на нас сказывается. Стираются пристрастия и разборчивость. Даже самая нехитрая еда становится вкуснейшим блюдом.
– Да, вот теперь можно идти хоть к привидениям. – довольно проговорила Катя, отодвигая тарелку.
– « Поели, поспали, теперь можно и честь терять!» – процитировала радио Ольга, старательно облизывая сладкие пальцы.
– Оль! – я покачала головой.
– А что такого!?  Меня ведь никто не видит!
– А как же мы? – усмехнулась я.
 Ольга сделала невинное лицо и, разведя руками, ответила:
– Но вы же ни кто-нибудь!  
  Хлеб почти испекся. Я поставила его на край печки, затем в печи скрылся чугунок с овощами к обеду и только после этого мы с девчонками вышли на улицу.
 
    Подруги решительным шагом шли по дороге, с каждой минутой приближаясь к замку. Деревушка закончилась, а дорога плавно перешла в аллею, но  липы, стоящие дружным строем по обеим сторонам дороги, засохли. Ни одной зеленой веточки, ни листочка, это выглядело удручающе и зловеще.
– Ой, какой огромный замок…, или это не замок, Олесь, как  называется эта хибара? – Ольга вертела головой во все стороны, а ее звонкий голосок не умолкал ни на секунду.
– Оль, замки были в Средневековье, а это… просто большой дом. – пожала плечами я, с трепетом рассматривая открывающуюся картину.
Откуда мне знать, как он тут называется.
– Ничего себе домик…. – не  унималась сестра, но даже она смолкла, когда мы подошли ближе, только выдавив.. – Мне бы такой домик.
  Не смотря на то, что сейчас светило солнце, мы не слышали никаких звуков, все внутри онемело от непонятного ужаса, когда мы подошли к огромным железным воротам. Под напором они со скрежетом открылись, словно неохотно впуская в иной мир.
Катя, Лена, Юля, Оля и я многозначно переглянулись.
– Идем. – твердо сказала я делая первый шаг, и мы вошли на территорию поместья.
  Сад, раскинувшийся перед ними, без сомнения когда-то был прекрасен, но сейчас в нем все было мертво и бесцветно. Подруги старались не обращать на это внимания, ведь на душе и без того было тяжело. Они жались друг к другу, что я невольно усмехнулась. По какой-то необъяснимой причине, я всегда оказывалась впереди. Вот и теперь шла одна первой, слыша за спиной их шаги.
 
  Вид дома заставил нас остановиться, и мы безмолвно уставились на него. Этот огромны дом, построенный буквой «П», имел одновременно величественный и жалкий вид. Нет, он не был разрушен, просто пуст и мрачен, как и вся деревня у его подножья.
Стало совсем не по себе, но мы все же поднялись по широким ступенькам и открыли тяжелую, дубовую дверь.
 Даже мне очень захотелось повернуть назад, и быстренько сделать отсюда ноги. Да что толку. Опять сидеть в доме и гадать, что тут происходит. К тому же я чувствовала, как меня, не смотря на страх, тянет внутрь, словно я знала точно, что мы должны  войти. Шестое чувство, интуиция, я не знаю, что мной руководило, но это было весьма ощутимо.
  Мы вошли внутрь. 
Перед  нашим любопытным взором предстала огромных размеров комната. Высокие потолки были украшены лепниной, а в центре висела огромная балюстрада с сотнями свечей, сейчас старательно оплетенных паутиной. Комната имела вид прямоугольника. В  центре располагалась огромная деревянная лестница, по сторонам  обрамленная резными перилами и обращенная прямо ко входу.
  Почему-то сразу вспомнилась сцена из «Унесенных Ветром». Такая же лестница, как была в фильме.
По стенам были развешаны картины и зеркала в золоченых рамах, чередующие друг друга через каждый дверной проем.
– Ух, ты. Вот это комната. – выдохнула Ольга, высоко задрав голову и разглядывая потолок.
– Какая красота, просто дух захватывает…, ну, почему и тут так пусто? – произнесла Юля.
  Все эти слова эхом разнеслись по всей комнате и затерялись, улетая куда-то под потолок.
– Идемте дальше. – предложила Лена, – но куда, тут столько комнат.
 Да уж, есть от чего растеряться. Комнат много, но и у нас времени куча. Нам спешить некуда. Разделяться не хотелось, поэтому я предложила:
– Начнем с первого этажа, а уж потом осмотрим второй.
 Мы собрались вместе покучнее и направились дальше.
Время шло, мы разгуливали по чужому дому, толком не понимая, что вообще ищем. Просто глазели по сторонам, как в музее.
  Вскоре мы поняли, что весь замок разделен на четыре крыла, в каждом из которых была небольшая гостиная, чайная и множество жилых комнат на втором этаже. Все это соединяла в первую очередь огромных размеров столовая. Стены там были обтянуты гобеленами, описывающие разные эпизоды из жизни 18 века. На окнах висели тяжелые портьеры. Вдоль стен тянулись буфеты, заставленные дорогой посудой, а посередине находился поистине исполинских размеров обеденный стол, способный, наверное, вместить сотню человек.
– Да, обедая за таким столом, не докричишься до того, кто сидит на другой стороне. – заметила Лена.
– Теперь понятно, почему  разговаривать было принято только с рядом сидящим. – проговорила я. – Представьте если такая куча народа начнет орать во все горло разом. Да тут стекла по вылетают.
  К столовой прилегала кухня,  а в ней еще  пекарня, кладовая и прачечная. Мы заглянули с тайной надеждой в кладовую: к крюкам, вбитым в балки, должно быть, подвешивали окорока, может копченое мясо, но сейчас все было абсолютно пусто.  Огромные столы в кухне были покрыты толстым слоем пыли, что свидетельствовало, что ими очень давно не пользовались. В общем, съестного мы ничего не нашли и здесь.

Признаться, я надеялась, что хоть тут будет что-то из нормальной еды. Хоть пару баночек тушенки, что ли. Мы сейчас не привередливые. И это приняли бы с благодарностью.
 « Привет привидениям!» – написала я пальцем на столе, покидая столовую.

    Затем мы попали в помещение, которое показалась просто необъятным.  Пол здесь так же был паркетный, за то мебели почти никакой. Лишь позолоченные кушетки и стулья, обитые нежно-розовым бархатом, тянулись вдоль стен, насколько хватало глаз. На огромных окнах висели парчовые портьеры. Еще несколько шагов, и мы увидели белоснежные двери, ведущие на улицу на балкон, отделанный мрамором. Стены украшали фрески, а по потолку разбросаны великолепные люстры – настоящие произведения искусства.
– Слушайте, я чувствую себя как в музее. – прошептала Катя.
– Вот-вот, и у меня такое ощущение. – закивала Ольга. – Только немножко иначе, словно нас в этом музее забыли.
  Мы засмеялись и поспешили покинуть эту неуютную огромную комнату.
   За ней последовала другая.
Эта была намного меньше и более уютная. Все здесь было выполнено в приглушенных темно-бордовых тонах. Бархатные занавески, бархатная обивка мебели, резной столик из красного дерева, такие же полки с книгами, стоявшие у стен. Но что больше всего привлекало внимание – это камин.
 Я не удержалась и направилась к нему. Проведя рукой по гладкой каменной кладке, я мечтательно вздохнула и проговорила:
– Представьте, как здесь здорово, когда горит камин, свеча с трепетом освещает комнату, а на улице снег…. Зима, морозно, а в доме тепло….
 – Хватит мечтать, романтик! – прервала меня сестра. – Идем, а то я уже есть хочу.
 А дальше была новая гостиная, которую мы сразу назвали «голубой». Действительно, здесь все было в голубых тонах, начиная от самого темного и заканчивая нежной бирюзой неба. Мебель, портьеры, чайные сервизы в буфетах, даже ковры и гобелены на стенах были в тон.
– Как красиво. – вздохнула Юля. – Господи, неужели такое возможно! Вы только представьте все это великолепие таким, каким оно когда-то было.
– Лен, не сыпь соль на рану, у самой сердце разрывается, гладя на это запустение. – кивнула я.
  Дом действительно производил двоякое впечатление. С одной стороны вся эта роскошь была безумно красива. Но с другой, сейчас покрытая толстым слоем пыли. Она словно говорила, что это все только предметы. Вещи, которые становятся безжизненными и забытыми.
   Далее последовала библиотека или кабинет, мы не смогли точно понять. В комнате все было строго, полки с книгами, секретер, софа, рабочий стол и  несколько стульев у входа.
– Куда теперь? – спросила я, поднимая портьеру и выглядывая в окно.
Безумно захотелось выйти на улицу. Мне уже поднадоела эта сырость и холодные стены. Юлька прочитала мои мысли.
– Пойдем домой есть. – ответила она. – А то я уже просто падаю от новых впечатлений.
– Мне почему-то кажется, что это только начало. – заверила Катя. – Так что, действительно, лучше пообедать.
– Согласны.
   Мы снова прошли через все комнаты. Без сомнения, все вокруг было очень красиво. Но сейчас при свете дня, пробивающегося сквозь  пыльные окна, вся эта роскошь утратила должное очарование и великолепие.
 Вот если бы зажечь люстры, то дом бы уже не выглядел таким запустелым, холодным и одиноким….
  На обратном пути мы даже не разговаривали. Молча тащились по пыльной дороге, переваривая увиденное. На душе был неприятный осадок.
 Я  посмотрела на подруг.
 Да уж, забавное зрелище, мы сейчас представляем. В чужих юбках и рубашках непонятных размеров, в своих кроссовках…. , без косметики, без укладок. Боже мой, кто бы только это видел! Эх. Сейчас бы фотик! Я в очередной раз посокрушалась, что никто не додумался взять с собой это чудо техники.
     Тем временем мы вошли в свой дом.
Как ни странно, но уже как-то привыкли считать его своим домом, ведь только здесь нам было хорошо и уютно. На обед на столе оказались тушеные овощи и свежий хлеб.
– Что, опять туда пойдем?
 Спросила Ольга, ковыряя вилкой кабачок.
– А что нам остается, мы пока ничего нового не узнали. Только поглазели на дом изнутри, и никакого толка. – отозвалась я, глядя, как сестра перекладывает кабачок из своей тарелки в мою. – Эй, ты чего?
– Не хочу я кабачок. – буркнула она, взамен выловив из моей тарелки картошку. – У нас обмен.
– Ты бы хоть спросила, что ли! Ольга! Иди возьми кастрюлю, и вылавливай картошку там!
 Я отодвинула свою тарелку.
Девчонки со смехом за нами наблюдали.
– Олесь, а что ты хочешь найти? – спросила Катя.
  Хороший вопрос. Вот только ответа на него я не знала.
– Понятия не имею. – я пожала плечами, разводя руки в стороны. – Хоть что-нибудь, что бы натолкнуло нас на время. Мне бы хотелось узнать, где мы, и какой сейчас год.
– Тогда нам нужно искать газету, или письма на крайний случай. Там на них  бывают адреса. – заключила Ольга.
 Она стояла у печки, и, послушав моего совета, ковырялась вилкой в кастрюле.
– Оль, убью, если превратишь наше рагу в кашу, ей Богу!
 Не выдержав, рявкнула я ей.
 Она состроила мне рожицу, но вилку вынула.
 Послышался звонкий  Катин смех, к которому присоединились мы все.
  Настроение заметно улучшилось.
 Вкусная еда подкрепила  силы, вызвав новый прилив любопытства. И  нас снова непреодолимо потянуло в замок.

                         
*        *        *

– Девчата, идите-ка сюда! – громко позвала Оля, извлекая из ящика стола толстую черную тетрадь.
 Сейчас мы разбрелись по второму этажу.
Что мы искали?
  Этого толком не знал никто, но какое-то странное чувство заставляло нас проверять ящики шкафов и комодов.
 Я как раз стояла в соседней комнате, когда раздался оклик сестры .
 Мы с девчонками вбежали в  комнату. Она отличалась от всех остальных тем, что состояла из спальни и небольшого кабинета. Скорее всего, это и была комната хозяина дома.
– Оль, что-то нашла?
– Смотрите. 
 Она вытянула руки, показывая толстую тетрадь.
  Мы уставились на находку, и почему-то каждой в голову пришла мысль, что на этих  листах может быть разгадка всего. Ольга осторожно открыла первый лист.
– Господи, да ведь это дневник. – прошептала Катя, стоявшая ближе всех. – Я думаю, не стоит его читать, это ведь личное.
– Я тоже так считаю – кивнула я, ощутив неприятный холодок в животе.
Мне не хотелось читать не из этических соображений. Нет, куда уж сейчас думать о такте. Просто от этого предмета на меня повеяло таким холодом, что захотелось его выбросить и убежать из этого дома.
 Ленка с Юлей отступили на шаг.
А Оля все еще держала дневник в руках, невольно листая. Мелькали колонки цифр, вперемешку с исписанными листами. Вдруг она взвизгнула, а тетрадь выпала из ее дрожащих рук и с глухим стуком упала на пыльный пол.
– Ты что?!
– Что случилось?! Да в чем дело то?!
 Я подлетела к сестре. Вот так ведь и знала, что не надо было брать ее в руки. Мысленно обругала я себя.
  Ольга подняла на нас расширенные от ужаса глаза и тихо ответила:
– Там кровь….
– Хватит прикалываться! – ответила Юля недоверчиво.
Оля замотала головой.
– Нет, четно…. Олесь, посмотри, там и вправду кровь.
 Блин, ну почему сразу я?! Подумала я, но взяла в руки тетрадь. Своему шестому чувству пришлось приказать заткнуться и не высовываться со своими предупреждениями.
 Быстро перелистывая, я внимательно смотрела, боясь пропустить то, что так напугало сестру. Но напрасно, пропустить это было невозможно.  Неожиданно исписанные размашистым почерком  листы оборвались, а на последних страницах расплылись темные пятна крови.
 – Олесь, думаешь, это кровь? – недоверчиво спросила Катя.
 Ее красивое личико наморщилось, а синие глаза смотрели тревожно. Еще чуть-чуть, и ей сделается дурно.
– Без понятия, но очень похоже.
– Ты же в медицинском учишься!
– И что, я вам  суд мед эксперт, что ли! – я смотрела на странные пятна, все больше понимая, что Ольга права, и это, действительно чья-то кровь.
– И что это может значить? – подала голос Юлька. Ее лицо не намного отличалось от Катиного, то же выражение омерзения и страха.
– Может, все-таки стоит прочесть?  – предложила Лена.
– Да, думаю, да!  Лесь, читай вслух. – согласилась Катя, Оля с Юлей кивнули.
Я быстро нашла последнее число и начала читать, стараясь разобрать слова под следами крови:
– « 7 июля 1887, – я тут же запнулась, подняв глаза на подруг. Они молчали, только Ольга одними губами беззвучно повторила год, очевидно пытаясь осознать.
 Мысленно собравшись, я продолжила:
– Я чувствую, это моя последняя запись, как и последний день моей жизни. Но кто бы мог подумать, что во время моего отсутствия столько всего произойдет…. Сейчас мне остается лишь писать, так как часы мои сочтены, моя рана смертельна, но я хочу описать ад сегодняшнего дня. Почему?…. Да потому, что другого мне не осталось.
  Я въехал в Кесли в прекрасном расположении духа, но то, что я увидел…, саму смерть! Деревня была разрушена, замок горел, многие люди убиты. Не в добрый час я покинул свой дом, и сейчас жестоко расплачиваюсь за это. Через мои земли пройдет железная дорога, клянусь Богом, я хотел помешать! Но мешать чему?! Я прибыл слишком поздно! Может поэтому, и получил пулю при появлении…..  Какой же я хозяин, если не смог уберечь свои земли…. Если бы я был здесь, то поговорил бы с этими людьми, не дал бы своим людям схватиться за оружие….
   Почерк становился все неразборчивее, а пятна крови все чаще.
Быть может, кто-то найдет эту тетрадь и вспомнит о том,  что когда-то на этом месте стояла деревня, а я ухожу….»
  Я подняла глаза, в которых выступили слезы и, проглотив ком в горле, произнесла:
– Похоже, девчонки, мы в деревне Кесли в 1887 году, а по ночам слышим ничто иное, как ту кровавую бойню.
– Я ничего не понимаю! – вскричала Юля, схватившись за голову. – Какого хрена, мы здесь?! Как мы вообще связаны с 1887 годом, если живем в 1998?!
– Мистика какая-то. – согласилась Лена. – В голове не укладывается, как же мы сюда попали? И если он пишет, что замок горел…, мы же стоим в совершенно целом здании. Как такое возможно.
– Это нам и предстоит выяснить. – ответила я, бережно положив тетрадь на прежнее место. – Нам нужно вернуться домой и хорошенько все обсудить, наверняка мы что-то упустили из виду. Ведь всему происходящему должно быть какое-то объяснение, и мы найдем его.
– Хотелось бы верить. – бросила Оля, выходя в коридор. – Все это более чем странно. Мы попали в 1887 год в деревню, которая была стерта с лица земли. Но мы то живем сейчас не в разрушенной, а просто в пустой деревне! Ничего не понимаю! Может тут кругом трупы, а мы их не замечаем!
– Оль, перестань наводить на всех ужас. – отозвалась я, следуя за подругами к выходу. – Были бы тут трупы, они бы воняли.
– Идемте домой, там все обсудим, а то мне тут как-то не по себе. – призналась Катя, поежившись.
Мы все с ней согласились и вышли на улицу. Как же было приятно снова оказаться под приятными ласковыми лучами яркого солнца, ощутить ветерок после сырых мертвых стен. Словно вырвались из подземелья.
  Мы направились в деревню.

   Вдруг, ни с того, ни с сего, Оля, шедшая сейчас впереди, остановилась.
 Юля, не заметившая этого наткнулась на подругу, наступив ей на пятку.
Но Ольга этого даже не заметила.
 Щурясь на солнце, девушка приложила ко лбу ладонь, всматриваясь вдаль.
– Кто это? – сдавленно прошептала она, оборачиваясь к подругам.
  Теперь и наши взгляды были прикованы к пяти фигурам, приближавшимся к нам. У меня даже дыхание сбилось от неожиданности.
 Еще бы, увидеть первых живых людей в этой мертвой деревне. Не мудрено, что и я и подруги лишились дара речи.
По походке, и сложению, мы сразу узнали молодых людей.
Застыв на месте, мы всматривались в них, щурясь на солнце.
Сердца радостно затрепетали, но было в них что-то пугающе незнакомое…. Вскоре мы поняли, что именно.

                         Продолжение следует……….
                                                                             Ждите выхода книги.